приложения к русской поэзии
немецкого стихосложения; ему несомненно приходилось беседовать на эти темы с
немцами--академиками и переводчиками. А их отношение к русской поэзии было
достаточно отрицательным. Не лишена интереса следующая деталь. В оде барону
Корфу Тредиаковский писал:
Езде спя, достойный муж, что пт.
поздравляет, Есть Российские муза, всем и млада и нова.
Однако академик Юнкер, переводивший
оду Тредиаковского на немецкий язык, передал эти стихи в
следующей, характерной
форме:
WOrdigster, die, so
Dir Бег ihren treuea
Eifer zeiget,
1st die Russin, meine
Muse, die in allem schwacb und neu. 49
Сравнение перевода с подлинником обнаруживает, что в
близком, почти буквальном
переводе слово млада переведено не jung-в, хотя Это вполне допускалось размером
стиха, a cschwachx слаба; этой заменой Юнкер
характеризовал свое Отношение в этой Muse-Russin.
Как, впрочем, ни была смлада
и нова Российская муза Тредиаковского,
он, выступая 14 марта 1735 г. в Российском собрании, уже считает возможным
ссылаться
на свою деятельность в вопросе о реорганизации нашего стихосложения: сделать-это
он мог по той причине, что у него был уже готов Новый, и краткий способ к
сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий. Книга эта
вышла
в том же 1736 г. и, несомненно,
явилась событием в своем роде.
Принято думать, что русская
поэзия родилась, так сказать, , с деятельностью Тредиаковского. Конечно, в
такой обнаженно-прямолинейной форме этой точки зрения сейчас никто защищать не
станет. Однако едва ли представляют себе ту конкретную
обстановку, в которой развивалась деятельность Тредиаковского, в особенности
на первых порах. Обстановка эта была автор Оды на здачу Гданьска действовал не
в безвоздушном пространство. Еще в Известии к читатели в Езде в остров любви он
указывает, что печатает стихи своей
работы По-совету приятелей, ведущих в стихах силу. Б. Очевидно, он
имел здесь в виду академического студента, а затем переводчика В. Е, А до
дур она, у
которою жил первое время по приезде оз.
