нравятся, то обзщагося и
другими со временем увеселять, а буде непонравятся, то я вовсе замолчи, и
больше вам скучить не буду. 118 Поэтическая деятельность нового
поэта пришлась, очевидно, по вкусу охотливому читателю, и, продолжал свои
занятия стихотворством, Тредиаковский, склонный к анализу, поискам и
эксперименту, стад под несомненно сильным воздействием академических
поэтов-немцев нащупывать пути к созданию тонического стихосложения.
В 1735 г. он издает к Новый и
краткий способ к сложению российских стихов. В обращении во всем
высокопочтеннейшим особам в российском стихотворстве искуснейшим и в том охотно
упражняющимся он уже подчеркивает, что предлагает несколько Стихов здесь до
ныне в России не виданных119 и высказывает убеждение, что не не
полезен правилами своими быть уповает. 120 Теория
Тредиаковского, как
известно, сыграла крупную роль в развитии тонического стихосложения, но
претерпела
заметные изменения при этом. Эти изменения сказались и на самом Тредиаковском.
Так, например, он в Новом способе 1735 г. возражал против ямбического стиха
как несвойственного русскому языку; в дальнейшем Тредиаковский не только
отказался
от этой точки зрения, но даже многократно сам применял в своей практике
ямбы. Затем
в Новом способе 1735 г. он принимал рифму без всяких оговорок как нечто данное
и не вызывающее сомнений. Рифма пишет он наибольшую красоту наших Стихов
делает, она нечто нужное, 121 Позднее же он применяет белый стих в
переводе Аргениды и мотивирует это принципиальными соображениями:
Привыкшие,
к рифме, да благоволят быть уведомлены, что она есть игрушка, выдуманная в
Готические времена, и всеконечно постороннее есть украшение стихам. Простых
наших людей песни все без рифмы, хотя идут го Хореем, то Иамбом, то
Анапестом, то Дактилем; а сие доказывает, что коренная наша Поэзия была без
рифм, и что она Тоническая Арсенида. Ш.- В том же Новом способе 1735
г. Тредиаковский
восставал против сочетания стихов, то есть смены стихов с женской и мужеской
рифмой. Он приводит в данном случае сравнение, которое впоследствии служило
объектом издевательств со стороны Ломоносова. 123 В предуведомлении
же к Аргениде
он откровенно указывает, что применяет попеременно женскую н. мужескую
рифму, и
заявляет: Не могу не признаться, сердце мое
