Неутолимый наш и ревностный
певец.
Защитник, опекун, предстатель
и отец
Коль много обе мы тобой
одолжены;
Мы славны по тебе и честью
почтены.
Когда 6 ты в тучное пас чрево
не вливал,
Никто б о бедных нас и не
воспоминал.
А ныне пухлые стихи твои читая.
Ни рифм, ни смыслу в них нигде
не обретая,
И разбирая вздор твоих
сумбурных од,
Кричит всяк, что то наш не
твой сей тухлый плод.
Что будто мы не ты стихи сии
слагаешь.
Которых ты и сам совсем не
понимаешь,
Что не Пермесский жар в тебе
уже горит,
Но водка и вено сим вздором
говорит,
Что только ты тогда н. бредишь
лишь стихами,
Как хватишь полный штоф нас
пышными устами.
Вот в какову теперь мы славу
введены
Но славой сей тебе мы, отче
наш, должны.
Когда 6 не врал стихов, мы б в
вечном сне замерзли
Или в несытой бы алчбе как прах
исчезли,
Сию ты продолжай к нам ревностна
щедроту;
Дадим к вранью еще мы большую
охоту.
Пускай, коль хочет кто, пребудет
твердо в том.
Что пахнет всякой стих твой
водкой и вином;
Не гневайся на то, тебя в том
не убудет;
Довольно таковых людей еще
здесь будет.
Которые тебя писцом все будут
звать.
Как можно только тщись темнее
оды ткать.
На ясность не смотри, пиши н.
завирайся,
О славе будущей в потомстве не старайся;
На что тебе она не в гроб ее
нести
Когда умрем, по нас трава хоть
не расти. 2
Обширные размеры полемики
вокруг елагинской Сатиры на петиметра: о н большая заинтересованность
литературных кругов объектом спора не могли не повлиять на Ломоносова
Бесцеременио-грубые
формы этой полемики, переводившие ее из русла социального в более
узкие, личные
споры, не могли не натолкнуть Ломоносова на мысль о необходимости внести
какой-то корректив в существующий в современной ему литературной практике
порядок.
В самом начале 1754 г. Ломоносов
в письме И. И. Шувалову, сообщая, что безуспешно старался достать для него
старинное академическое издание а Примечания на ведомости, в ответив редкость
Примечаний
и большой интерес читателей д. подобным изданиям, высказал мысль о
желательности возов
