Появление статьи Тредиаковского
вызвало взрыв л роста в Ломоносове. Он обратился с жалобой к своему
постоянному покровителю И. И. Шувалову, в которой просил оградить ею от
комплота,
а, с другой стороны, прибег к обычному приему откликнулся на сотрудничество
Тредиаковского в Трудолюбивой пчеле Сумарокова, до того времени неизменно
глумившегося
над ЩтивелиусомТредиаковский, эпиграммой Злобное примирение.
С Сатином что за вздорАколаст
примирился.
Конечно, третий член к ним
леший прилепился,
Дабы три фурии, вместившись па
Парнас.
Закрыли криком муз российских
чистый глас.
Как много раз театр казал на
смех Сотпна,
И у Аколаста он слыл всегда
скотина.
Аколаст, злобствуя, всем уши
раскричал,
Картавил и сипел, качался и
мигал,
Сатиновых стихов рассказывая
скверность,
А ныне объявил любовь ему и
верность,
Дабы Пробвновых хвалу унизить
од,
Котяры, вознося, российский
чтит народ.
Чего не можешь ты начать, о
зависть злая.
По истина стоит недвижима
святая.
Коль зол, коль лжив, коль
подл Аколаст и Сотни,
Того не знает лишь их гордый
нрав один.
Аколаст написал Сотни лишь
врать способен,
А ныне доказал, что сам ему
подобен.
Кто быть желает нем и слушать
наглых врак,
Меж самохвалами с умом прослыть Дирак,
Сдружись с ней парочкой: кто хочет с ними
знаться,
Тот думай, каково в крапиву
испражняться.
Как и все эпиграммы Ломоносова,
Злобное примирение отличается почти документальной точностью, и буквально
каждое
слово в нем обладает реальным содержанием. Имя Сотни сейчас же напоминало
современникам комедию Сумарокова Тресотиниус, в которой под таким
именем, означающим
архи-глупца tres-sot выведен был Тредиаковский.
В Аколасте что по-гречески означает нахальный невежда
дан портрет Сумарокова с подробностями, в роде картавости н мигания
последнего, которое
неоднократно служило предметом насмешек его противников. Что касается третьего
члена лешего, то этот намек может быть правильно понят, если вспомнить
соответствующее
место в упоминавшемся выше письме
