во втором издании исправить. И
так не взирая па сие примечание, достойно слез и печали, что завистная смерть,
безвременно его похитившая, лишила нас сего любимца и наперсника Муз. и
зловредно
отняла у отечества нашего продолжение прекрасного его творения; я не говорю
повествования бесстрастного и совершенного; ибо первою часто ее достиг еще он
до тех времен, когда
лесть и лицеприимство, яко исчадия страха и награды, сердце и характер
Писателев обнажают; не
мог он одною первоначальною частью доказать и совершенство
Повествователя, весьма
продолжительного повествования от него требующего, в котором единообразность
приключений тмочисленные к предложению их разности взыскует. В первом случае
не без причины удобь возможно и в его чистосердечии сомневаться, когда
представим себе, сколь
бесстыдно Стихотворцы и витии закрывают баснословием пороки Государей. К стыду
и укоризне французов, знаем мы
многие примеры, находя в их Стихотворцах, которые вместо истинных жития и
деяний Людовика XIV, короля их,
сочинили ему прекрасные похвальные слова, которых по смерти его никто не
читает. И нашего великого проповедника, Феофана Прокоповича, сочинение под
именем жизни императора Петра I, содержит не жизнь героя, но похвалу сему
Герою, которую
с важнейшим красноречием сказал
он в слове на годичное по смерти сего государя поиинование, Феофан велик был в
красноречии, превосходен в учении, но мал в повествовании явился. Обращаясь к
Ломоносову, признаться однакожы
подобает, что трудно как в красоте и приятности слога, так и в важности
мыслей, с ним сравняться, и заступить по кем Повествователя место. Великие
люди
редко рождаются. Демосфен был отменного учения муж и превеликий вития, но не
Повествователь; сие
дарование уступает он изящаому Фукидиду; а Ломоносов наш Сылвкупе и
Демосфен и Фукидид. Вступая отважно на путь, с толикою удачею им проложенный,
кому возможно без робости подобным ласкаться успехом Разве найдется между наши
с таким же в повествованию
дарованием, с какою к стихотворству способностию произвела Природа господина
Хераскова Сей равно любимец Аполлона п. Муз наперсник вступил по нем в
претрудной Эпических Поэм творение; воспел
Российских Героев дела, п. благоуспеш нам ненией учинился Гомеру и Вергилию
подражателем, Вольтеру,
Тассо и самому Ломоносову соперником в сочинениях, в славе н в почтении.
Соперничество сих двух наших
Стихотворцев затруднит потомство в отдании справедливого преимущества, когда
разберет оно, что Ломоносов как повествование,
так и Поэму его о Петре начал, но не
окончила Херасков две целые Героические Поэмы трудным шествием привел к
развязке и окончанию; ибо кто па ведает, что начало всяческого великого
сочинения не столь трудно, как приведение к концу совершенному 1
Автором проведенного отрывка
был прежний антагонист Ломоносова, а в это время один из вельмож
Екатерининского царствования, порвавший с выдвинувший его средним
дворянством, Иван Перфильевнч Елагин.
