Нельзя отрицать
того, что на
формировании отдельных взглядов Ломоносова сказалось его пребывание в Германии.
Лекции, которые он слушал в Марбурге и Фрейбурге, люди, которых он встречал
и с которыми он имел общение в течение почти пяти лет, та
морально-политическая среда, которая окружала его, все это так или иначе
сказалось на выработке его мировоззрения. Нет никакого сомнения в том, что
дух торгашества и наживы, которого не были лишены рядовые ученые Германии
вместе с Ганкелем, не мог не вызвать глубокого душевного протеста у Ломоносова.
Алчность, продажность, раболепие перед сильными мира сего, столь чуждые
психологии Ломоносова и столь обычные для рядового немецкого ученого, должны
были породить у него отвращение.
Вместо преклонения
перед иностранщиной,
чем страдали иногда некоторые русские ученые после Ломоносова и что Юрий
Крижанич
назвал еще в XVII в. чужебесием, у него выработалось совершенно трезвое и
здоровое отношение к тому, что делалось за границей. Он видел ее не со
страниц газет и не по красивым картинкам из журналов; он не мог идеализировать
ее, ибо сам прожил долго в гуще иностранного, немецкого быта и хорошо знал
его; он лично мог убедиться, чему нужно было учиться русским людям за
границей и что, напротив, недостойно их внимания. Ломоносов был слишком
самостоятелен и намного выше тех, кто в большинстве своем окружал его в
Германии; поэтому он смотрел на все своими глазами и установил свое
собственное отношение к окружавшей действительности.
Что касается науки
и ее задач,
то Ломоносов мог видеть в ней два главных типичных направления, с которыми он
познакомился за границей. Вольф, которого он глубоко уважал как человека и
как ученого, но философия которого была чужда Ломоносову, принадлежал к числу
теоретиков-эклектиков и представителей отвлеченной науки; Ломоносов восхищался
широкими обобщениями Вольфа, но не мог не понимать их беспочвенности и
нереальности. Ломоносов ощущал необходимость философии, но он также
понимал, что
одних умозрительных построений мало: нужен опыт, нужна материальная основа для
них.
Ганкель, как уже
упоминалось
ранее, представлял собой прямую противоположность Вольфу. Далекий от широкого,
обобщающего мышления, Ганкель был сугубым практиком-рецептером, ремесленником
от науки. Он был тем архивариусом фактов, о ком так хорошо говорил И. П.
Павлов,
обращаясь к советской молодежи. Он экспериментировал, наблюдал и оставался
только у поверхности фактов. Убогость его мышления была быстро разгадана
Ломоносовым. Но в работе Ганкеля было и нечто ценное и важное для науки, чего
недоставало Вольфу: факты, наблюдения, экспериментальный материал. Находясь
еще на студенческой скамье в Марбургском университете и слушая лекции
Вольфа, Ломоносов
чувствовал, что как ни совершенно крыло птицы, но оно не поднимет ее
ввысь, не
опираясь на воздух. Факты это воздух ученого, без которых никогда нельзя
взлететь; без них теории пустые потуги И. П. Павлов. Ломоносов, прекрасно
понимая значение теории и практики для деятельности ученого, видел, что
Вольфу нахватает опыта, фактов, а Ганкелю теорий. Вывод был очевидный:
наука требует сочетания того и другого.
В своем Слове о
происхождении
света, новую теорию о цветах представляющем, июля 1 дня 1756 года говоренном
Ломоносов снова вернулся к вопросу об отношении между фактами, экспериментами
и их обобщениями.
Для чего, говорил
он, толь
многие учинены опыты в физике и химии Для чего толь великих мужей были труды и
жизни опасные испытания Для того ли только, чтобы, собрав великое множество
разных вещей и материй в беспорядочную кучу, глядеть и удивляться их множеству,
не размышляя о их расположении и приведении в порядок. Там же, стр. 222-223.
Вскоре после возвращения из-за границы Ломоносов пишет Элементы математической
химии. В них он совершенно отчетливо высказывает свои взгляды на задачи науки,
на необходимость сочетания теории и практики. Приведем некоторые выдержки из
этой первой книги Ломоносова, посвященной химии, в которой отразилось его
научное мировоззрение.
4. Определение
II. Практическая
часть химии состоит в историческом познании изменений составного тела.
6. Определение
III. Теоретическая часть химии
состоит в философском познании изменений составного тела. .