Ломоносов
решил, что для
пользы дела нельзя больше ждать и что необходимо самому лично добиваться
решения. Он обратился тогда к главноначальствовавшему в Петербурге адмиралу М.
Голицыну. Последний пошел навстречу Ломоносову и приказал выдать ему паспорт
на проезд в Москву. Запрет о выезде, установленный президентом К. Г.
Разумовским,
мог быть нарушен Сенатом по Генеральному регламенту в отдельных исключительных
случаях, особо в нем предусмотренных, и в частности для таких, как дело
Ломоносова.
1 марта издан был указ о разрешении на отъезд в Москву. В указе было сказано:
Понеже означенный советник н. профессор об отпуске в Москву просит не для
собственных своих нужд, но для окончания показанного принадлежащего до
государственной интересной пользы дела, чему время наступает, к тому же и
зимней путь уже рушится, а означенной Президент граф К. Г. Разумовский имеется
ныне в Москве; того ради дабы не упустить к тому удобного времени бесполезно
втуне, его советника и профессора для показанного обстоятельства отпустить в
Москву от сего числа на месяц и для
проезду его дать паспорт и три почтовые подводы за указные одинокие собственные
его, прогонные деньги, а, чтоб он явился во Академию Наук на срок в том
обязать его реверсом подпиской, М. Б. по указу.
Через несколько дней
5 или 6
марта Ломоносов уехал в Москву, где, по его словам, президент Академии Наук
К. Г. Разумовский встретил Ломоносова хорошо, ласково и во всю бытность
оказывал любление. Ломоносов добился в Москве успеха. 15 марта 1753
г. состоялось именное повеление, за
которым он и приехал: Дать ему, Ломоносову, для работ к фабрике в Коморском
уезде из Коварской мызы от деревни
Шишкиной 136, из деревни Кали 29, из деревни Усть-Рудиц 12, от мызы Егорья
Валдай из деревни Перекали и Липовой 34 всего 211 душ со всеми к ним
принадлежащими по описным книгам землями. П. Пекарский. История императорской
Академии Наук в Петербурге, т. II,
стр. 511.
Некоторые
дополнительные
сведения о полученной земле для постройки фабрики можно получить из письма
Ломоносова к Леонарду Эйлеру от 12 23 февраля 1754 г. , когда еще шла стройка
фабрики, но на ней уже велась
частично и производственная работа.
В этом письме
Ломоносов
сообщал Эйлеру о том, что он сооружает фабрику и что он получил для этого
землю с находящимися на ней угодьями. Всего земли 9000 десятин, достаточно
полей, пастбищ, рыбалок, множество лесов, 4 деревни, самая ближняя 64
версты от С. Петербурга, самая
дальняя 80 верст, писал Ломоносов. Земля прилегает к морю, орошается
речками, где кроме дома и уже построенного стекольного завода в Усть-Рудицах
сооружаю плотину, мельницу для хлеба и лесопильную. П. Билярский, УК. соч. ,
стр. 779-781 перев. с латинского Б . Н. Меншуткина.
23 марта Ломоносов
был уже в
Петербурге и подал рапорт в академическую канцелярию: Сего марта 23 дня
исправив потребные нужды в Москве возвратился и лабораторию нашло в добром
состоянии. Коллежский советник Михаиле Ломоносов. На время отъезда Ломоносова
работу в лаборатории вел обретающийся при химической лаборатории лаборатор
Франц Битигер. Вскоре после решения Сената о постройке фабрики и о выдаче
Ломоносову беспроцентной ссуды в размере 4000 руб. сроком на 5 лет. начинаются
его хлопоты о получении этих денег. Следует сказать кстати о размерах этой
суммы по масштабам того времени. Ломоносов, как сказано ранее, просил выдать
ему 4000 рублей на все постройки. Это было в 1752 г. Двенадцать лет спустя, в
1764 г. , Бахметьев затратил на свою хрустальную фабрику 3000 руб. в
теперешней Пензенской области, а на фаянсовую и фарфоровую 10 000 руб. ;
в 1788
г. Е. И. Мальцева продала М. В. Мальцевой хрустальную и
стеклянную фабрику, а также пильную мельницу со всякими при ней
строениями, инструментами
и пр. в Брянском округе, на пустоши Радицы за 17 000 руб. фабрика Мальцевой
была значительно больше, чем фабрика Ломоносова, как можно о том судить по
дошедшим описаниям. 150 лет Никольско-Бахметьевского хрустального завода, стр.
LI.
А. Ф. Коржавин
сообщает, что
в ведомости о Трубаческом заводе Мальцева за 1767 год сказано, что на фабрику
употреблено капиталу 2440 рублей, причем имеются 2 печи, на которых работали
40 крепостных и 5 вольных, производя в год товару на 13 тысячу рублей. А. Ф.
Коржавин.
Краткий исторический обзор стеклоделия в России, стр. 162.
