было видно кругом. Он
с величайшею храбростью оборонялся от
этих трех разбойников. Так ударил одного из них, что он не только не мог
встать, но даже долго не мог опомниться; другого так ударил в лицо, что он
весь в крови изо всех сил побежал в кусты; а третьего ему уже нетрудно было
одолеть; он повалил его между тем как первый, очнувшись, убежал в лес
и, держа
его под ногами, грозил, что тотчас же убьет его, если он не откроет ему, как
зовут двух других разбойников и что хотели они с ним сделать. Этот
сознался, что
они хотели только его ограбить и потом отпустить. А каланья сказал
Ломоносов, так
я же тебя ограблю. И вор должен был тотчас снять свою куртку, холстинный
камзол и штаны и связать все это в узел своим собственным поясом. Тут Ломоносов
ударил еще полунагого матроса по ногам, так что он упал и едва мог сдвинуться
с места, а сам, положив на плечо узел, пошл домой с своими трофеями, как с
завоеванною добычею, и тотчас при свежей памяти записал имена обоих
разбойников. На другой день он объявил об них в Адмиралтействе; их немедленно
поймали, заключили в оковы и через несколько дней прогнали сквозь строй.
А. Киник, ч. П., стр. 390-405.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Анекдоты
Шмелина о Ломоносове в середине XIX века были
переведены с немецкого языка на русский Ф. Б. Миллером и впервые опубликованы
М. П. Погодиным в журнале Москвитянин 1850, ч. 1, отд. III, стр. 1 14.
Рукопись Шмелина на немецком языке хранится в Архиве АН СССР
ф. 20, оп. 6, 33.
Следует сказать, что слово анекдоты, которым озаглавлена статья Шмелина, у
современных читателей может вызвать некоторое сомнение в достоверности
приводимых Шмелиным фактов. Но в отличие от современного понятия анекдота как
короткой, но острой сатиры в XIX в. под этим словом подразумевался любой
рассказ
о событиях или каких-либо бытовых подробностях, до сих пор не опубликованных в
печати. В этом отношении многие анекдоты в XVIII в. по своей достоверности не
уступали историческим сведениям. Большая часть сообщений, приводимых Шмелиным,
является достоверным мате
