как
бы попал в среду, которая
была живой 50 лет назад, и от интересов боевого, нового, передового течения
в умственной жизни Германии он сразу окунулся в затхлую атмосферу ученого-
ремесленника,
давно ушедшего от научной работы.
Первоначальные
размолвки с Ганкелем
быстро перешли в открытую ссору. Ломоносов перестал посещать его лекции
и, наконец,
совершенно разочаровавшись в Ганкеле как ученом и считая, что дальнейшее
пребывание его во Фрейбурге не принесет ему пользы, он решается на рискованный
шаг.
В мае 1740 года, пробыв меньше
года во Фрейбурге, он самовольно его покидает. Не имея денег, Ломоносов
решает обратиться к российскому посланнику барону Г. Кейзерлингу, некогда
президенту Академии наук. Найти посланника оказалось не так просто. Надеясь
встретить Кейзерлинга, Ломоносов отправляется в Лейпциг.
Прибыв туда 19
мая, писал он, я
к своему огорчению и несчастью уведомился, что он уехал в Кассиль на
предстоящее бракосочетание принца Фридриха.
Нашедши в
Лейпциге, пишет Ломоносовнесколько
добрых друзей из Марбурга, которые хотели взять меня с собою в Кассиль, я
решился туда отправиться. В Фрейбурге мне не токмо нечего было есть, но и
нечему более учиться. Пробирное искусство я уже знал, курс химии был окончен.
. . Прибыв в Кассиль, я, к крайнему своему неудовольствию, опять должен был
известиться, что там ничего о нашем посланнике не знали. . . В таком
отчаянном положении, не зная, где находится г. Кейзерлинг, я
