Ломоносов резко протестовал
против попыток подмены научного объяснения явлений природы их религиозным
истолкованием. Кто в. . . размышления углубляться не хочет или не может, -
писал
он, и не в состоянии вникнуть в премудрые естественные дела божий, тот
довольствуйся
чтением священного писания и других книг душеполезных. . . Зато получит от
бога благословение, от монаршей власти милость. . .
Смело выступал он против
невежества церковнослужителей. Так, например, один из отцов церкви блаженный
Августин утверждал, что жизнь существует только на одном полушарии Земли. И
вот в Письме о пользе стекла мы читаем:
. . . Коль много
Августин в сем
мнении неправ; Он слово божие употреблял напрасно.
Уже Колумбу
вслед, уже за
Магелланом Круг света ходим мы великим океаном; И видим множество
божественных там дел, Земель и островов, людей, градов и сел. . .
Столь же решительно
защищает
Ломоносов ненавистное церкви учение Коперника. С блестящим юмором, понятным
читателю, опровергает он поддерживаемую церковью систему Птолемея:
Случились вместе два
астронома
в пиру И спорили весьма между собой в жару. Один твердил:
Земля, вертясь, круг
Солнца ходит; Другой, что Солнце все с собой планеты водит: Один Коперник был,
другой слыл Птолемей. Тут повар спор решил усмешкою своей. Хозяин спрашивал:
ты звезд теченье знаешь Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь Он дал такой
ответ: Что в том Коперник прав, Я правду, докажу, на солнце не бывав. Кто
видел простака из поваров такого, Который бы вертел очаг кругом жаркого,
