сообщают
ему его учителя.
Учителями
Ломоносова, как уже
говорилось, были Адодуров и Крат: первый осуществлял общее смотрение за
обучением 12 москвичей, второй преподавал физику. Кроме того, с ними
занимались
студенты Тауберт и Георг-Вильгельм Рахман 1711-1753. С последними двумя
Ломоносов будет связан и в зрелые годы. Тауберт станет его злейшим
врагом, Рахман
одним из ближайших друзей и научным единомышленником.
Крат был
незаурядным
преподавателем-методистом и хорошим лектором, широко применявшим перед
аудиторией демонстрацию опытов в подтверждение тех или иных общих положений. В
1736 году вышел в свет его учебник Начальные основания учения о
природе, и, надо
думать, именно по этому учебнику хотя он еще только печатался Крат преподавал
физику своим слушателям, самым внимательным среди которых был Ломоносов. О
том, как высоко он ценил учебно-методический дар Крафта, говорит тот
факт, что
впоследствии свои собственные первые лекции Ломоносов читал, полагаясь на
другой учебник Крафта Введение к математической и естественной
географии. Кроме
того, на занятиях Крафта Ломоносов воочию убедился в том, какую огромную роль
в естественных науках играет эксперимент. Именно в пору петербургского
ученичества Ломоносов заложил основы своих будущих выдающихся экспериментальных
исследований. Высокая культура эксперимента неотделима от высокой культуры
инструментального дела. Попечением Крафта и старанием академических мастеров
Физический кабинет Петербургской Академии наук был укомплектован инструментами
и приборами, вызывавшими зависть ученой Европы.
Уделяя львиную
долю своего
времени естественным наукам, Ломоносов не забывал и о науках словесных. В
Петербурге он продолжал совершенствоваться в латыни и даже писал латинские
стихи которые, к сожалению, не сохранились. С живейшим интересом следил он
за русской словесностью и прежде всего поэзией. Тем более что его приезд в
Петербург почти совпал по времени с одним важнейшим событием в тогдашней
литературной жизни, которому суждено было внести коренные перемены в развитие
отечественного стихосложения и многое определить в творческой судьбе Ломоносова.
29 января 1736
года Ломоносов
приобрел недавно вышедшую книгу Новый и краткий способ к сложению российских
стихов 1735. Автором ее был Василий Кириллович Тредиаковский, уже известный
поэт и переводчик, несколько лет назад вернувшийся из Франции и произведший
фурор своим переводом галантного романа Поля Тальмана Езда в остров Любви 1730.
С 1735 года он вошел в состав созданного тогда же собрания академических
переводчиков, известного под названием Российского собрания. Кроме него, туда
входили Ломоносовский учитель Адодуров, Тауберт, а также ректор Академической
гимназии Мартин Шванвиц ум. 1740. Российское собрание старалось об исправлении
и приведении в совершенство природного языка, об исправлении переводов и
выработке единых правил при печатании русских книг. В числе дальних задач были
создание русской грамматики, составление словаря, риторики и
пиитики. Открывая
работу Российского собрания, Тредиаковский высказал мысль о необходимости
реформы русского стихосложения, заметив при этом: Способов не нет, некоторые
и я имею. Вскоре, в подкрепление столь ответственного заявления, он выпустил
в свет означенный Новый и краткий способ.
В течение почти
целого
столетия в русской книжной поэзии господствующим было так называемое
силлабическое стихосложение, занесенное к нам из Польши. Крупнейшие русские
поэты XVII начала XVIII века Сименон Полоцкий, Феофан Прокопович, Антиох
Кантемир писали свои произведения силлабическими размерами. В основе силлабики
лежал принцип равносложности: в рифмующихся строчках должно было содержаться
одинаковое количество слогов. Рифмы употреблялись исключительно женские то
есть с ударением на предпоследнем слоге. Из всех разновидностей рифмовки
наибольшей популярностью пользовалась смежная рифмовка. Стихотворные строки
чаще всего заключали в себе
тринадцать или одиннадцать слогов. Вот
один из характерных примеров
