русских студентов за море 14
июля 1739 года прибыли Ломоносов, Виноградов и Драйзер. Ганкель сразу же
потребовал от всех троих беспрекословного подчинения своим указаниям от учебных
до чисто житейских вплоть до того, где и за сколько снимать квартиру и т. п.
. Надо сказать, что диктаторское рвение бергфизика было подстегнуто
соответствующими сведениями из Петербурга о поведении троицы в Марбурге. Кроме
того, из Петербурга сообщали, что студентам вдвое уменьшено годовое
содержание и что деньги отныне высылаются на имя Ганкеля, который должен будет
выдавать их на руки своим подопечным небольшими суммами. Фрейбергский
профессор видел в молодых людях, приехавших к нему, прежде всего любителей
веселой и легкой жизни, за которыми нужен особенно строгий глаз.
Ломоносов был о себе другого
мнения. Да, согрешил. Но
прошел через горнило раскаяния. И потом: эти отвращающие от наук пресильные
стремления не возымели и не могли возыметь над ним полной власти. Он уже не
юноша, ему без малого двадцать восемь лет. За два с лишком года, проведенные
в Марбурге, он успел много сделать. К моменту встречи с Ганкелем он уже
превратился из студента в исследователя, чье сознание тревожили покуда смутные,
но уже грандиозные догадки. Он был автором двух физических
диссертаций, направленных
в Петербург: Работа по физике о превращении твердого тела в жидкое в
зависимости от движения предшествующей жидкости октябрь 1738 и Физическая
диссертация о различии смешанных тел, состоящем в сцеплении корпускул март
1739.
Его успехи в химии
засвидетельствовал марбургский профессор Дуйзинг: Что весьма достойный и
даровитый юноша Михаил Ломоносов, студент философии, отличный воспитанник Ея
императорского величества государыни императрицы Всероссийской, с неутомимым
прилежанием слушал лекции химии, читанные мною в течение 1737 года, и что, по
моему убеждению, он извлек из них немалую пользу, в том я, согласно желанию
его, сим свидетельствую. Он привез с собою во Фрейбург авторитетное
свидетельство Вольфа, которое не нуждается в комментариях: Молодой человек с
прекрасными способностями Михаил Ломоносов со времени своего прибытия в Марбург
прилежно посещал мои лекции математики и философии, а преимущественно физики и
с особенной любовью старался приобретать основательные познания. Нисколько не
сомневаюсь, что если он с таким же прилежанием будет продолжать свои
занятия, то
он со временем, по возвращении в отечество, может принести пользу государству,
чего от души и желаю.
Кроме того, как уже говорилось,
Ломоносов еще в Марбурге приобрел несколько книг по горному делу то есть он
заранее начал готовить себя по предмету Ганкеля. . Он действительно был вправе
рассчитывать на то, что Ганкель увидит в нем не школяра, а хотя бы младшего
коллегу.
Сначала отношения
Ломоносова с
новым учителем складывались вполне сносно. Ганкель вел занятия. Ломоносов их
исправно посещал. Читал соответствующую литературу, работал в химической
лаборатории, спускался во фрейбергские рудники. Ганкель точно следовал
инструкциям Академической канцелярии относительно бюджета русских студентов:
выдавал им на руки не более десяти талеров в месяц, сам нанимал учителей для
них, сам покупал им даже верхнюю одежду чтобы избежать долгов, как это было в
Марбурге, Так, в августе 1739 года Ломоносов получил специально сшитое для
него по заказу Ганкеля новое платье стоимостью сорок два талера четыре гроша, в
сентябре плисовый китель и четыре холщовые рубашки на девять талеров
одиннадцать грошей, в октябре башмаки и туфли и т. д.
В ту пору во
Фрейбурге
оказался профессор элоквенции и поэзии Петербургской Академии наук Г. Ф.
В. Юнкер
тот самый, который в декабре 1733 года избил И. Вейтбрехта. Он выполнял в
Саксонии поручение русского правительства, связанное с местной добычей
соли. Посетив
Ганкеля, он побеседовал со студентами и отписал в Петербург Корфу: Студенты по
одежде своей, правда, выглядели неряхами, но по части указанных им наук, как
убедился и я и господин берграт, положили прекрасное основание,
