показать таким образом, что
он недаром получал деньги из Петербурга за обучение своего строптивого ученика.
Теперь это уже неважно. Важно то, что с получением письма от Ганкеля
устранялось главное препятствие для производства Ломоносова. Но Шумахер не
спешил с этим.
Между тем
Ломоносов трудился
над составлением Каталога камней и окаменелостей Минерального кабинета
Кунсткамеры Академии наук. Однако ж, как это уже было в Германии, только над
одной какой-нибудь проблемой его всеохватный и подвижный ум не мог
работать. Параллельно
с описанием минералов он трудится над созданием солнечной печи, о чем пишет
Рассуждение
о катоптрико-диоптри-ческом зажигательном инструменте. Этот мемуары Ломоносова.
. . писал С. И. Вавилов, много времени посвятивший изучению его оптических
работ, показывает основательные его знания в области геометрической оптики и
вместе с тем обнаруживает оригинальную изобретательскую мысль. Закончив эту
работу, Ломоносов передает ее вместе с другой своей диссертацией Физико-
химические
размышления о соответствии серебра и ртути. . . в Академическое собрание на
предмет получения профессорских отзывов.
Пока профессора
Гольдбах, Крат,
Винсгейм, Вейтбрехт и др. читают его работы. Ломоносов продолжая трудиться
в Кунсткамере над Каталогом пишет две похвальные оды годовалому императору
Иоанну Антоновичу 12 августа на день рождения, 29 августа в честь победы
русских над шведами в битве при Вильманстранде 23 августа 1741 года. Два этих
стихотворения не могут идти в сравнение с Одой на взятие Хотина ни по размаху
идей и образов, ни по языку, ни по свободе интонации. Тем не менее в них
содержится ряд впечатляющих строф, в которых получает свое первое в нашей
поэзии воплощение одна из важнейших и задушевных ее тем тема диалога России и
Запада:
Войну открыли
шведы нам: Горят
сердца их к бою жарко; Гремит Стокгольм трубами ярко, Значит в свету свой
близкий срам.
Однако
топчут, режут, рвут, Губят,
терзают, грабят, жгут, Склоняют нас враги под ноги; Российскую силу взяли
в плен, Штурмуют близко наших стен, Считают: вот добычи много. Да где ж в
спесивом их мозгу. А в деле ужас потом мочит, И явно в сердце дрожь пророчит,
Что будет им лежать внизу.
Подобно
быстрый как сокол С
руки ловцовой вверх и в дол. Бодро взирает скорым оком, На всякий час
взлететь готов, Похитить, где увидит лов В воздушном царстве свой
широком, Врагов
так смотрит наш солдат, Врагов, что вечный мир попрали, Врагов, что наш
покой смущали, Врагов, что нас пожрать хотят.
Когда Ломоносов писал эти гневные строки в
адрес
внешних противников России,
