принятые некогда на веру, пока
не подвергнем их новой проверке. Принцип радикального
сомнения, сформулированный
и последовательно проведенный Декартом, открыл дорогу к вольному
философствованию и вящему наук приращению, как скажет о нем Ломоносов именно в
1740-е годы о чем речь еще впереди. Все подвергать сомнению этот
картезианский лозунг дерзко был направлен против полуторатысячелетней
внеевропейской
веры в абсолютную безупречность теологических трактовок мира. Подобно
шекспировскому поэту, Декарт дал имя и место тому, что носилось в атмосфере
XVII
века. Можно смело утверждать, что сомнение являлось важнейшей составляющей
частью интеллектуального потенциала того типа личности, который начал
формироваться в новое время.
Освобождаясь из-
под власти
старых представлений о мире, человеческая мысль закономерно начинает новый
период своей истории с сомнения во всем, что раньше принималось на
веру. Человек
нового времени, вступая на широкий простор вольного философствования и вящего
наук приращения, отстаивает свое право сомневаться, которое в его глазах едва
ли не равнозначно духовной свободе. Причем сомнение, как его понимал
Декарт, ни
в коем случае не следует путать с тотальным скепсисом или с
нерешительностью, рефлексией
и прочими неудобствами интровертный личности более позднего
времени. Рациональное
сомнение в принципе противостоит подобному идейно-психологическому
комплексу. Оно
у Декарта не является последним словом гносеологического убеждения, но служит
необходимой предпосылкой, принципиальным условием любого исследования, любой
попытки осмыслить мир методологическим залогом эффективности и достоверности
человеческого познания во всех его формах.
Правильно поставленный метод
позволил ему утвердить в своей физике идею материального единства вселенной и
дискредитировать, как писал видный советский философ В. Асмус, одну из
характернейших
мыслей средневековья убеждение в качественной иерархичности , качественной
разнородности
материального мира, абсолютной уверенности в том, что различные сферы мира
разнородны по существу, радикально, глубоким образом. Средневековое учение о
стихиях воде, земле, воздухе и огне с их постепенным приближением к
божественному свету в огне уже нет почти ничего земного, это почти свет
заменялось учением о материальной и духовной субстанциях мира, о вихревом
движении как универсальном способе существования неживой материи, о системе
случайных
причин, посредством которых соединяются два мировых начала и становится
возможным
появление сознающей себя материи.
Декарт считал
одним из
важнейших средств познания научную гипотезу и выдвинул свое предположение о
вихревом происхождении Солнечной системы Солнце увлекло за собою часть мировой
материи, которая последовала за ним, и воронки ее завихрений стали планетами.
Он был основоположником и рациональной интуиции как одного из инструментов
познания. К числу величайших ошибок. . . следует причислить, быть
может, ошибку
тех, кто хочет определить то, что должно только просто знать, писал Декарт
и приводил пример: . . . было бы бесполезно определять, что такое
белизна, чтобы
сделать ее понятной слепому, тогда как для познания ее нам достаточно открыть
глаза и увидеть белое. . .
Ньютон, обмолвившийся однажды,
что все достигнутое им было возможно, ибо он стоял на плечах гигантов, против
одного из этих гигантов Декарта выступил самым решительным образом именно по
вопросу о методах познания: Я не измышляю гипотез. Все же, что не выводится
из явлений, должно называться гипотезою ; гипотезам же
метафизическим, механическим, скрытым
свойствам не место в экспериментальной философии. Физика как философия
эксперимента понимаемого широко: и в качестве опыта, и в качестве
скрупулезного исследования, основанная на прочном фундаменте математики, нашла
свое выдающееся воплощение в Математических началах натуральной философии
Ньютона, которые были бы невозможны без необходимой предуготовляющей
работы, проделанной
гигантами XVI-XVII веков в особенности. В истории естествознания, писал
С. И. Вавилов, не было события более крупного, чем появление Начал
