творческого
отношения к миру. Бог
не может быть страшным для смертных, если они сознают простую и великую истину,
что быть человеком в полном смысле слова значит быть
творцом, созидателем, приумножающим
красоту и богатство окружающего мира. По сути дела, эти стихи Ломоносова о
необходимости Божия величества в каждом человеке.
Как прекрасно и
непосредственно сказалась в Утреннем размышлении личность Ломоносова Повторяем:
здесь говорится не только о физическом состоянии солнечного вещества. Ведь это
необъятный и могучий Ломоносовский дух грандиозными протуберанцами извергается
из пылающих строф, ведь это о нем, снедаемом жаром созидания, сказано:
Там огненно валы
стремятся
И не находят
берегов;
Там вихри
пламенны крутятся. .
.
Он воистину
могуч, ибо в
состоянии переплавить, перетопить в себе, словно в солнечной топке, все
бесчисленные разнородные, сырые и грубые впечатления бытия и превратить их в
ясное знание, в качественно новое понятие о мире. Все стихотворение пронизано
этой радостью ясного знания веселием духа, как пишет сам Ломоносов. Свет
истины, рождаемый ценою предельного напряжения, предельного горения всех сил
души, столь же ярок и живителен, что и свет Солнца. Именно так: живая истина,
способная преобразить мир, не может родиться от одного лишь интеллектуального
усилия. Тут весь духовный организм человека:
ум, воля, совесть, талант, все
сгорает на предельных температурах, не погибая вовсе, но превращаясь в новый
вид духовной энергии, в великую идею, плодотворно воздействующую на природу и
человека. Эта идея не знает кастовой ограниченности и, подобно
солнцу, освещает
всю Землю, всех людей:
От мрачной
ночи освободились
Поля, бугры, моря и лес И взору нашему открылись Исполнены твоих чудес. Там
всякая взывает плоть: Велик Зиждитель наш, Господь
Для Ломоносова очень важна
нравственная сторона познания. Жизнь сложнее самой сложной теории, самой
подробной и разветвленной схемы. Необходимо уметь пойти на поправки в
теории, если
она противоречит действительному положению вещей. Упорствовать в своих ошибках
значит проявлять позорное малодушие перед лицом истины. Чтобы не оказаться во
власти представлений умозрительных и ложных и не ввести тем самым в заблуждение
других людей, чтобы познать мир во всей его сложности, надо иметь моральную
силу и смелость не дробить своего мировосприятия, но каждый элемент, каждое
явление, мельчайшую пылинку живой и неживой природы рассматривать как
средоточие мировых связей, как место действия универсальных
законов, управляющих
всей вселенною. Конечно, гораздо легче оторвать понятие от предмета, явление
от сущности и манипулировать философскими и научными абстракциями, уже не
соотнося их с реальной действительностью. Но на этом пути человеческую мысль
ожидает застой, очерствение, смерть от недостатка воздуха.
Живая мысль
подмечает в
окружающем мире такие чудеса, такие парадоксы, такие соотношения, перед
которыми схоластика и рассудочность просто бессильны. Вот почему не к простым
смертным обращена ирония Ломоносова, а, прежде всего, к тем из
людей, которые,
по общему признанию, являются носителями земной мудрости, а с
высоты, открывшейся
ему, представляются ни больше ни меньше как сухими книжниками,