lebedev-lomonosov

 

Лебедев Е.Н. Ломоносов

 
 
 
 
 
 
 
  Предыдущая все страницы
Следующая    
Лебедев Е.Н.
Ломоносов
стр. 206


электрическую силу, токмо не приметил ни малейшей перемены в нити. Чего ради с великою нетерпеливости ожидал грому, который 18 июля в полдень и случился. Гром, по-видимому, был не близко от строения, однако ж он после первого удара тотчас приметил, что шелковая нить от линейки тотчас отскочила, а материя с шумом из конца линейки в светлые искры рассыпалась и при каждом осязании причиняла ту же чувствительность, какую обыкновенно производят электрические искры. . . Подчеркнув, что не надобно к тому опыту ни электрической машины, ни электризованного тела и что гром совершенно служит вместо электрической машины, газета подводила следующий итог: Итак, совершенно доказано, что электрическая материя одинакова с громовою матернею, и те раскаиваться станут, которые преждевременными маловероятными основаниями доказывать хотят, что обе материи различны.

Сам Рахман об итогах опыта доложил коллегам в Академии месяц спустя в других, менее патетических выражениях: 18 июля, после полудня, когда слышны были раскаты грома, я наблюдал то, что до той поры тщетно ждал, не только отталкивание нити от линейки, но и электрический огонь, с шипением вырывавшийся из конца железной линейки; из проволоки также извлекались с треском электрические искры при прикосновении к ней, где бы ее ни касались, не иначе, как бывает это при искусственной электризации проволоки посредством электрической машины. Рахман высказал весьма плодотворные мысли о том, что вследствие идентичности атмосферного и лабораторного электричества молнию в принципе можно изучать в физическом кабинете и что существует неразрывная связь между электрическими и магнитными явлениями, что наэлектризованные тела окружены электрическими полями.

В поэме Письмо о пользе Стекла обстоятельный разговор о которой все еще впереди Ломоносов по свежим следам поэма писалась в конце 1752 года воспел опыты Далибара, Франклина и своего друга Рахмана:

 

Внезапно чудный слух по всем странам течет, Что от громовых стрел опасности уж нет Что та же сила туч гремящих мрак наводит, Котяра от Стекла движением исходит, Что, зная правила, изысканны Стеклом, Мы можем отвратить от храмин наших гром. Единство оных сил доказано стократно. Мы лета ныне ждем приятного обратно: Тогда о истине Стекло уверит нас, Ужасный будет ли безбеден грома глас Европа ныне в то всю мысль свою вперила И махины уже пристойны учредила.

 

Ломоносов и сам к тому времени проводил исследования по изучению атмосферного электричества. В одном из отчетов о проделанной работе он писал: В 1752 году. . . в физике: 1 чинил электрические воздушные наблюдения с немалою опасности. . . Но к концу года, надо полагать, они с Рахманом решили объединить свои усилия, о чем, собственно, и свидетельствует косвенным образом строчка из поэмы: Мы лета ныне ждем приятного обратно.

Именно лето 1753 года стало кульминационной точкой и совместных их исследований, ж личной их дружбы. Как и положено настоящему поэту, Ломоносов был пророком. Вопрос, заданный им в Письме о пользе Стекла: Ужасный будет ли безбеден грома глас оказался роковым.

Впрочем, обо всем по порядку.

  Предыдущая Начало Следующая    
 
 
Новости
 
все страницы карта библиотеки
© 2003-2011 Историко-Мемориальный музей Ломоносова. Неофициальный сайт.

Яндекс.Метрика