Другие
ангелы, пригожие
богини, Бегущие всегда от гадкая гордыни, Пугливы голуби из мягкого
гнезда, Угодность
с негою, огромные чертоги, Недуги наглые и гнусные
остроги, Богатство, нагота,
слуги и господа, Угрюмы взглядами, игрени, пеги, смуглы, Багровые
глаза, продолговаты,
круглы; И кто горазд гадать и лгать, да не мигать, Играть, гулять, рыгать
и ногти огрызать, Ногами, болгары, Гуроны, гиты, гунны, Тугие головы о
Игори
чугуны Гневливые враги и гладкословный друг, Толпыго, щеголи, когда вам есть
досуг, От вас совета жду, я вам даю на волю: Скажите, где быть га и где
стоять глаголю
Поистине среди
современников
Ломоносова ему не было равных в свободе владения языковыми и поэтическими
формами: в стихотворении из девяноста пяти знаменательных слов восемьдесят три
содержат в себе букву г. Ломоносов-истец обращается к ним как к свидетелям на
Форуме в доказательство своей правоты твердого произношения г. И они
свидетельствуют не только его правоту, но и очевидную глупость
оппонента-ответчика, который, судя по всему, из тех, у кого тугие
головы, поскольку
он не может понять очевидного.
Между тем
современники
воспринимали Ломоносовскую борьбу за единые нормы русского языка как попытку
противопоставить всем известным областным и литературным особенностям свое
северорусское
употребление. Сумароков в статье О правописании прямо обвинял Ломоносова в том,
что он хочет основать русский язык на холмогорском наречии.
Это была в высшей
степени
неверная оценка как общего направления лингвистических поисков Ломоносова, так
и его конкретных выводов. Он совершенно справедливо полагал, что поморский
диалект, привычный и родной ему, несколько склонен ближе к старому
славянскому. Те же нормы русского произношения он строил, опираясь на
московское
наречие как наиболее оптимальный вариант из всех русских говоров: Московское
наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной
красоты прочим справедливо предпочитается, а особливо выговор буквы О без
ударения, как А, много приятнее. Иными словами, в одном из самых главных
пунктов Ломоносов сознательно отступил от холмогорского наречия. . .
Вообще
время, последовавшее
за окончанием Российской грамматики, отмечено грандиозными филологическими
замыслами. Они перечислены Ломоносовым в его наброске Филологические
исследования и показания, к дополнению Грамматики надлежащие и относятся
примерно к 1755-1758 годам. Список говорит сам за себя: 1. О сходстве и
переменах языков. 2. О сродных языках российскому и о нынешних диалектах. 3.
О славянском церковном языке. 4. О простонародных словах. 5. О
преимуществах российского языка. 6. О чистоте российского языка. 7. О
красоте российского языка. 8. О синонимах. 9. О новых российских
речениях. 10.
О чтении книг старинных и о речениях нестеровских, новгородских и проч.
, лексиконам
незнакомых. 11. 0 лексиконе. 12. О переводах.
Некоторые пункты
этой
программы Ломоносов со свойственными ему последовательностью и нетерпением
сразу же начал воплощать в действительность. В рапорте президенту Академии о
своих трудах за 1755 год он указывает, что сочинил письмо о сходстве и
переменах языков, а в 1764 году в итоговой росписи своих трудов и сочинений
вновь упоминает, что им написано Рассуждение о разделениях и сходствах языков,
а также