Ах, как не хотелось
Ломоносову вступать в эту полемику. . . Впрочем, его еще не однажды будут
попрекать низкой породой безотносительно к тому, подал он для этого хоть
малейший повод или нет.
Что же касается итогов полемики, то
их подводил не
кто иной, как Василий Кириллович Тредиаковский. Ломоносов отработав Шувалову
все его прежние одолжения, целиком сосредоточился на Слове о явлениях
воздушных и более уже не ввязывался в перебранку, принимавшую под пером честных
людей откровенно вульгарные формы. Это-то как раз и подметил в одной из своих
эпиграмм Тредиаковский. Он в равной мере осуждает и Елагина, и Сумарокова, и
Ломоносова, и Поповского как бы со стороны. Его тщеславие, столь часто
попираемое, было на сей раз польщено: два его главных литературных
врага Сумароков
и Ломоносов со своими клевретами оказались под перекрестным огнем
насмешек, даже
издевательств. Он совершенно бесспорно полагает, что полемика уже вышла за
литературные рамки и перенеслась в ту сферу, где действует уже гражданский
закон, но из всего этого делает очень спорный вывод о том, что участники ее
глупее всех и, конечно же, его Тредиаковского:
Что бешенство
ввелось у нас
между писцами
Иль пред
последними се
сделалось годами lt; . . . gt;
Да так, юстиция
сие чтоб
разобрала,
Довольство
тотчас бы обиженна
подала,
Но
вместо прав нашлись
какие-то Судейкин,
Без привилегии
судят все, как
затеки;
Согласия в них нет, в них
только что раздор;
Какими-то стишки
чинят свой
приговор,
И в
людях хулят все и в тех, кто
их умнее,
А не признают
то, что сами
всех глупее.
Тем не менее вскоре и
Тредиаковскому пришлось принять участие в полемике. Только в другой, гораздо
более серьезной. Причем его участие в ней совершенно справедливо будет осуждено
и высмеяно Ломоносовым.
Примерно в конце 1756 начале
1757 года по Петербургу получили хождение Ломоносовские стихи под названием Гимн
бороде смелые по мысли и очень фривольные по содержанию:
Не роскошной
я Венере, Не
уродливой Химере В минах жертву воздаю: Я похвальна песнь пою Волосам, от всех
почтенным, По груди распространенным, Что под старость наших лот Уважают наш
совет. Борода предорогая Жаль, что ты не крещена И что тела часть срамная Тем
тебе предпочтена.
Название стихотворения не
случайно: еще с петровских времен в России гражданскому населению запрещалось
носить усы и бороду. В 1748 году Сенат в одном из постановлений специально
оговаривал, что отпускать бороду запрещено всем, опричь священного и
