И
только потом, в процессе
дальнейшего повествования авторская интонация постепенно обретает свой обычный
энтузиазм, который питается в этой оде воспоминаниями о тол патриотическом
подъеме, который сопутствовал восшествию Елизаветы на престол и вообще
характеризовал русскую действительность начала 1740-х годов. При чтении оды
важно учитывать еще и то обстоятельство, что к моменту ее создания Ломоносов
завершил работу над первыми двумя песнями героической поэмы Петр
Великий. Четвертая
строфа настоящей оды принадлежит к самому проникновенному из всего, что было
написано Ломоносовым о Петре:
Безгласна видя
на одре
Защитника, Отца, Героя, Рыдали Россы о Петре: Везде исполнен воздух воя, И
сетовали все места; Земля казался пуста; Взглянуть на небо не
сияет, Взглянуть
на воды не текут, И гор высокость оседает; Натуры всей пресекся труд.
Траурная патетика
этих строк
сообщилась всей оде. Ломоносов как будто подводит итоги и правлению и жизни
Елизаветы. Победы русского оружия в Семилетней войне он прославляет на широком
историческом фоне от бодрого воина Святослава до Петра. И все-таки высшей
эмоциональной точкой оды становится прославление Елизаветы как хранительницы
мира и покровительницы наук:
Великая
Елизавет И силу кажет
и державу, Но в сердце держит сей совет: Размножить миром нашу славу И
выше, как
военный звук, Поставить красоту Наук. По мне, хотя б руно златое Л мог, как
Озон, получить, То
б Музам для житья в покое Не усумнелся подарить.
Редко в своих похвальных одах
Ломоносов высказывался от первого лица. В 1739, 1742 году в первой
оде, посвященной
Елизавете, и вот теперь в последней оде, обращенной к ней. Прислушаемся как
раскрепощается Ломоносовский дух, какая высокая и величественная поэзия
рождается,
когда он пишет от своего имени, когда он себя самого, наряду с Елизаветой и
Петром, делает полноправным героем торжественной оды:
В войну кипит
с землею кровь, И
суша с морем негодует; Владеет в мирно дни любовь, И вся натура
торжествует. Там
заглушает мысли шум; Здесь красит все довольства ум. Се милость истину
светает,
Воззрите, смертны, в высоту И правда тишину лобзает.