России.
Вспомним Оду на взятие Хотина, в
которой, обозрев
развитие русской истории от Грозного до Петра, Ломоносов уловил некую
фундаментальную закономерность этого развития, понял, что все было
нетщетно, и
воскликнул:
Восторг внезапный
ум пленил. .
.
С тех пор минула четверть века.
Время восторга прошло, наступило время раздумий. И вот Ломоносов от лица
всего народа выражает уже не эмоции, не отдельные пожелания, но идеи, в
которых национальное сознание, оценив почти сорокалетний период от смерти
Петра до воцарения Екатерины период не менее драматичный, чем
период, охваченный
в охтинской оде, поднимается на новую ступень. Ломоносов, по сути
дела, вновь
восходит на верх горы высокой. Что же он видит теперь
Краеугольным
камнем
государственного здания является, по Ломоносову, морально-политическое
единство власти и народа:
О коль монарх
благополучен, Кто
знает россами владеть Он будет в свете славой звучен И всех сердца в руке иметь.
Ломоносов
считает, что из
русских монархов только Петр по-настоящему знал владеть россами. Но если в
охтинской
оде Петр был удовлетворен ходом русской истории и полон надежд на будущее, то
в 1762 году Ломоносов заставляет его произнести следующие горькие слова:
Я мертв терплю
несносна рану
На то ли вселюбезну Анну В супружество я поручил, Дабы чрез то моя Россия Под
игом области чужая Лишилась власти, славы, сил. .
Вся послепетровская история, с
точки зрения Ломоносова, это цепь антинациональных государственных
актов, которая
при Елизавете оказалась отчасти ослабленной для российских истинных сынов, но
при Петре III, сведшим к нулю победы русских над Пруссией, вновь сковала их.
Слыхал ли кто
из в свет
рожденных, Чтоб торжествующий народ Предался в руки побежденных О стыд, о
странный оборот
Дело в том, считает Ломоносов,
что Петр III так же, как в свое время Бирон вероломно эксплуатировал одно из
коренных свойств русского народа:
Российский
род, коль ты
ужасен В полях против своих врагов; Толь дом твой в недрах безопасен. Ты вне
гроза, ты внутрь покров. Полки сражая, вне воюешь; Но внутрь без крови
торжествуешь.
