Что прежде
времени вы друг
друга губите Или ко гробу нет кроме войны путей Везде нас тянет рок насильством
злых когтей. . Коль много обстоят болезни и беды, Которым, человек, всегда
подвержен ты Кроме что немощи, печали внутрь терзают, Извне коль многие
напасти окружают: Потопы, буря, мор, отравы, вредный гад, Трясение
земли, свирепы
звери, глад, Падение домов, и ржущие пожары, И град, и молнии гремящие
удары, Болота лед пески земля вода и лес Войну с тобой ведут, и высота
небес. Еще ли ты войной, еще ль не
утомился И сам против себя вовек вооружился
Эти стихи из второй
песни
поэмы Петр Великий. Они написаны человеком, который уже в течение десяти лет
был погружен в русскую и мировую историю и прекрасно знал, что история любого
народа это непрекращающиеся войны. Вот почему так патетически звучит вслед за
этими вопросами обращение к прошлому на предмет отыскания смысла в этой
бесконечной батальной сцене, именуемой историей:
Открой мне
бывшие, о
древность, времена Ты разности вещей и чудных дел полна. Тебе их бытие
известно все единой: Что приращению оружия причиной С натурой сродни ты, а мне
натура мать: В тебе я знания и в оной тщусь искать.
Далее возникает величественный,
но не вполне различимый за сумраком веков образ самой Клио, изрекающей поэту,
какою должна быть древность в его писаниях. Простота и нагота вот атрибуты
истинной истории. Она чуждается тщания, вообще искательства и потому не ясна,
загадочна для людей:
Уже далече зрю в
курении и
мраке
Нагого
тела вид, не
явственный в призраке,
Простерлась в
облака великая
глава,
И ударяют в слух
прерывные
слова:
Так должно
древности простой
быть и не ясной,
С
народов наготой, с нетщанием
согласной.
3
Обращает на себя
внимание то, что
среди двадцати пяти сюжетов картин из русской истории, предназначенных для
убранства дворца, Ломоносов не нашел места для сюжета о мирном призвании
варягов на Русь. Надо думать, что он не считал это событие равновеликим
принятию христианства, освобождению от ордынского ига или отпору польскому
нашествию.
Однако ж, если Ломоносов полагал
вопрос о
скандинавском происхождении русского государства исчерпанным, норманисты
держались на этот счет другого мнения. Тем более что как раз в ту пору, когда
жить Ломоносову оставалось немногим более трех лет, они