Степаном Глотовом с
приложением составленной ими карты. Одновременно в Петербург прибыли
И. Снигирев
и И. Буренин, чьи показания заинтересовали Адмиралтейство и науку в лице
Ломоносова. В Прибавлении втором он использовал свидетельства
компанейщиков, которые
не только не противоречили его проекту, но, напротив, укрепляли уверенность
в добром успехе полезного оного предприятия.
14 мая 1764 года
Екатерина II
направила в Адмиралтейскую коллегию секретный указ о нем даже Сенат не знал об
организации поисков северо-западного прохода в Камчатку. Посланный
одновременно с ним гласный указ той же коллегии предписывал возобновить на
Шпицбергене китовый промысел, на что выделялось 20 000 рублей из бюджета
Адмиралтейства.
В сущности, оба указа имели в виду экспедицию, на которой настаивал
Ломоносов. Но знать об этом должны были немногие лишь участники и
ответственные за организацию для прикрытия от иностранных сего
походу. Руководителем
экспедиции был назначен капитан первого ранга, впоследствии известный адмирал
Василий Яковлевич Чичагов 1726-1809.
Выступив
на заседании Адмиралтейской коллегии 25 июня 1764 года том самом, на котором
состоялось назначение В. Я. Чичагова, Ломоносов предложил реестр необходимых
инструментов и приборов, которыми должно было снабдить участников похода: тут
и часы песочные, пружинные, карманные, астрономические, и квадранты, и
подзорные
добрые трубки, и вентиляторы приборы для определения направления и силы ветра,
и мортирки со шлагами то есть с гранатами для произведения взрывов в
исследовательских целях, и термометры, и телескоп, и карты, и барометры, и
компасы, и журналы, и даже таблицы лунные и спутников Юпитеровых и
т. д. всего
сорок восемь пунктов.
Наконец, с июня 1764-го по март 1765
года практически
до самой смерти Ломоносов работал над Примерной инструкцией морским командующим
офицерам, отправляющимся к соисканию пути на Восток северным Сибирским океаном.
Здесь он выполнял один из пунктов екатерининского указа от 14 мая 1764
года, где
было специально оговорено: Сочинить и дать главнокоманду имеющему офицеру
обстоятельную инструкцию для порядочного управления и для всяких ваятельных
случаев.
Ломоносовская инструкция подробным
образом наставляла
участников будущего похода. Юношеский опыт помора и эрудиция ученого
используются здесь в равной мере для сообщения самых необходимых и полезных
рекомендаций навигационного, чисто научного, государственного, морального
характера.
Вот, скажем, совет не пренебрегать
народными
приметами: Для признания в близости земель взять со Шпицбергена на каждое судно
по нескольку воронов или других птиц, кои на воде плавать не могут, и в
знатном отдалении от берегу пускать на волю, ибо когда такое животное увидит
землю, в ту сторону полетит, а не видя земли и уставши, опять на корабль
возвратится. Подобная сему есть и другая примета, что чайки с рыбою во рту
летают всегда на землю для корму своих птенцов и тем оную плавающим показывают,
чему должно следовать в плавании, когда землю видеть или на ней побывать
занадобится.
С другой стороны, включает
Ломоносов и указания, преследующие
чисто научные цели: В передовом и обратном пути или где стоять либо зимовать
случится, сверх обыкновенного морского журнала, записывать: 1. состояние
воздуха по метеорологическим инструментам; 2. время помрачения луны и солнца;
3. глубину и течение моря; 4. склонение и наклонение компаса; 5. вид
берегов и островов; 6. с знатных мест брать морскую воду в бутылки и оную
сохранять до Санкт-Петербурга с надписью, где взята; 7. записывать, какие
где примечены будут птицы, звери, рыбы, раковины, и что можно собрать и в
дороге не будет помешательно, то привезти с собою; 8. камни и минералы
отличные также брать для показания здесь; 9. все, что примечания достойно
сверх сего случится или примечено будет, прилежно записывать 10. паче же
всего описывать где найдутся жителей вид нравы поступки, платье, жилище и
пищу. Однако все сие производить, не теряя времени, удобного к произвождению
главного предприятия.
А вот
то, что касается главного
предприятия отыскания Северного морского пути
