гимназистов и тридцать
студентов почитает за излишнею казне тягость, а паче всего спрашивает, куда
их девать. Его ли о том попечение Ему было велено смотреть регламент, а не
штат. Его ли дело располагать академическою суммою И ему ли спрашивать, куда
девать студентов и гимназистов О том есть кому иметь и без него попечение. Мы
знаем и без него, куда в других государствах таких людей употребляют и также
куда их в России употребить можно.
Помимо
проектов штата и регламента, Ломоносов представил на утверждение список
привилегий университета. Поскольку университет устраивался по примеру
европейских, привилегии были необходимы. Ломоносовский список призван был
утвердить за Петербургским университетом научно-педагогическую, финансовую и
правовую самостоятельность:
1. Чтобы
Университет имел власть производить в градусы высочайшим монашеским именем.
2. Чтобы по здешним законам
назначить пристойные ранги и по генеральной табели на дворянство дипломы.
3. Снять полицейские тягости.
4. Увалять на каникулярные дни.
5. Сумму отпускать прежде всех и никакого
не чинить
изъятия, разве
именным указом точно на оную будет указано.
6.
Студентов
не водить в полицию, но прямо в Академию.
7.
Духовенству
к учениям, правду физическую для пользы и просвещения показующим, не
привязываться, а особливо не ругать наук в проповедях.
В целом большинство профессоров и
рядовых сотрудников
Академии поддержало проекты Ломоносова. Чем скорее, тем лучше эти слова
астронома академика С. Я. Кумовского точно выражали общее отношение к идее
переустройства университета и его торжественного открытия инаугурации. Впрочем,
целый ряд случайных и неслучайных обстоятельств отодвинули это событие более
чем на пятьдесят лет.
К числу неслучайных
надо
отнести активное противодействие Тауберта настоянию Ломоносова, чтобы
Университет имел власть производить в градусы. Тауберт считал, что ученые
степени, присвоенные Петербургским университетом, не будут иметь веса. При
этом он исходил из того положения, в котором находился университет ранее. То,
что в реформированном университете во главе его кафедр должны были находиться
одиннадцать академиков, Таубертом как бы не принималось во внимание а ведь это
был бы авторитетнейший ученый совет. Внешне позиция Тауберта была безупречно
реалистической: университет в плачевном состоянии и с этим нечего спорить; так
о каких же диспутах и градусах может идти речь Ломоносов, не закрывая глаза на
реальность иначе зачем бы ему было работать над проектами нового штата и нового
регламента, выводы свои из существующего положения вещей излагает в
принципиально ином тоне, в иной модальности- да так было но так не будет не
должно быть больше- новый университет
должен присваивать степени
Схватка с Таубертом по вопросу о
градусах пришлась на
ту напряженную пору, когда Ломоносов вплотную занялся подготовкой к инаугурации
университета. В связи с этим он решил вызвать из Голландии адъюнкта Алексея
Протасьевича
Протасова 1724-1796, где тот усовершенствовался в анатомической
науке. Ломоносов
хотел, чтобы А. П. Протасов стал первым доктором, защитившим право на эту
степень на диспуте, при торжественном открытии Петербургского
университета. Тогда-то
Тауберт и высказался о невозможности произведения в градусы в Петербурге и
решительно отказался подписывать ордер об отзыве А. П. Протасова из
Голландии: Какие-де здесь постановления в дикторы Не будут-де его почитать.
Ломоносов
добивается от
президента созыва экстраординарного заседания Академического собрания, на
котором профессорам предложено решить два вопроса:
