выступают
оскорбляемый здравый смысл и отчаявшееся сердце.
Перечислив преступления Канцелярии
против
отечественной науки по шестидесяти четырем пунктам, Ломоносов приходит к
выводу, что абсолютно
никакой необходимости в создании этого административного органа с поистине
всеобъемлющими полномочиями не было с самого начала и что абсолютно никакой
пользы Академии Канцелярия не
принесла. Когда первый президент Л. Л. Блюментрост поставил Шумахера
хранителем и распорядителем денежных сумм Академии, он тем самым дал в руки
советнику Канцелярии способ принуждать профессоров удержанием жалованья или
приласкать прибавкою оного. И совершилось нечто невероятное: человек, далекий
от науки, легко и просто сделался значимым лицом среди высокоученых
мужей, более
того, всегда держал их на финансовом поводке. Благодаря этому обстоятельству
более тридцати лет он, а потом его зять и преемник Тауберт помыкали
академиками, не рассуждая их знания и достоинств, но токмо смотря, кто ему
больше благосклонен пли надобен. Далее, он всевал между ними вражды, вооружая
особливо моловших на старших и представляя их президентам беспокойными. Он
скупился на научные исследования, лабораторное оборудование, учебники, а
деньги тратил по большой части по своим прихотям, стараясь завести при
Академии разные фабрики и раздаривать казенные вещи в подарки, а особливо
пользоваться для себя беспрестанными подрядами, покупками и выписыванием
разных материалов из-за моря. Наконец, он всячески старался
препятствовать, чтобы
не вошли в знатность ученые, а особливо природные россияне
Уже в первое десятилетие Академии
стали явственны
зловещие последствия зловещей активности Шумахера: Сие было причиною многих
приватных утеснений, кои доне довольны уже возбудить негодование на
канцелярские поступки, ибо не можно без досады и сожаления представить самых
первых профессоров Германа, Бернулиев и других, во всей Европе славных, кои
только великим именем Петровым подвиглись выехать в Россию для просвещения его
народа, но, Шумахером вытеснены, отъехали, утирая слезы. Но их отъезд
почти совпал по времени с возвращением из Германии Ломоносова, и началась
ежедневная , не затихающая борьба не на живот, а на смерть. Начались нападки
на Ломоносова, который Шумахеру и Тауберту есть сугубый камень
претыкания, будучи
человек, наукам преданный, с успехами и притом природный россиянин, ибо
кроме того, что не допускали его до химической практики, хотели потом отнять
химическую профессию и определить к переводам препятствовали в издании
сочинений отняли построенную его рачением Химическую лабораторию и готовую
квартиру,
наущали на него разных профессоров, а особливо Епинуса, препятствовали в
произведении его. . . , препятствовали в учреждении Университета, в
отправлении географических экспедиций, в сочинении Российского Атласа и в
копировании государских персон по городам. Интересно, что Ломоносов
перечислил здесь далеко не все нападки на него со стороны Шумахера и
Тауберта. Собрать
все эти гадкие, колкие факты и тактики очень трудно, пишет современный автор,
они рассыпаны и растворены в жизни великого ученого как ядовитые соли В
истории русской науки были люди замечательные, которых современники в должной
мере не оценили Есть и такие которые подвергались серьезным нападкам и гонениям
Но мало кого из больших ученых так последовательно и планомерно травили многие
годы, как Ломоносова Травля эта продолясалась почти четверть века с июня 1741
года по апрель 1765 года без сколько-нибудь ощутимых пеоеоывов а к kohuv
достигла такой стадии когда он
по его собственным словам был принужден беспрестанно обороняться от
недоброжелательных происков и претерпевать ншадения почти даже до самого
конечного своего опровержения и истребления.
Это последнее слово под пером
Ломоносова не случайно. Я
думаю, речь здесь идет не о метафорическом, а о физическом
истреблении. Впрочем,
не надо все понимать в том смысле, что Шумахер и Тауберт подыскивали наемных
убийц или пытались подмешать Ломоносову яду. Но то, что вследствие
каждодневной, методической травли которая усилилась после смерти Елизаветы
дело могло дойти до физического истребления,