нее из одной, нежели
из
другой, выйти может. От чего бывает, что ежели воду нагреешь, чтобы
упругость содержимого в ней воздуха умножилась (§ 48) и самой воды густость
умалилась (§ 31), то она так же закипит, как водка.
§
241
Таким же образом
кровь и урина,
пока они теплы, еще больше, нежели водка, пенятся, хотя тогда, как уже
простынут, ни одного пузырька не выпускают, ежели снова не будут
нагреты. Холодное
молоко также ни одного пузырька под колоколом не
показывает, однако, нагревшись,
так пенится, что почти все из сосуда выплывает.
§
242
Не неприятно смотреть, когда
яичный желток, будучи немного нагрет, без воздуху весь в пену обращается
и, по
впу-щении воздуха под колоколом, опять сжимается.
§
243
Чрез сей же опыт
познаем, что
в дереве, в листах, в плодах, в коже и смоле есть скважинки, воздухом
наполненные, в которые тягостию атмосферы вдавлена бывает вода по впу-щении
оного.
§
244
Примечания
достойно, что
когда вода в скважинки войдет, тогда тела на дно оседают, которые прежде по
ней плавали. Откуду ясно видеть можно, что самая материя, из которой они
состоят, воды пропорционально тяжеле (§ 24), и только ради
скважинок, воздухом
наполненных, по ней плавают (§ 27).
§
245
Ежели сделаешь
колокол из елового дерева, которое имеет широкие скважинки, и вместо
стеклянного на круг воздушного насоса положив, воздух вытянешь, то он сперва
несколько 33*