как
только то, что воздух не
входит из воды в соли, которые в ней растворяются, и непонятно, как можно
переделать это утверждение в другое: „Поры солей совсем не содержат
воздуха".
Большого труда
стоит журналисту
признание, что г-н Ломоносов дал очень удачное объяснение движения воздуха в
рудниках; он вынужден согласиться с этим против своей воли. Он все-таки
думает, что в некоторых отношениях оно еще страдает недостатками. Вот две
вещи, которые он отмечает. Прежде всего, он полагает, что нельзя допустить,
чтобы в глубине шахт температура воздуха долго оставалась одинаковой. Он
прав, если он понимает под этим температуру, одинаковую в строгом смысле
слова. Однако он должен знать, что к такого рода случаям неприменима строгая
точность геометрических измерений, которая здесь не может и не должна иметь
места. Таким образом, автор был вправе предположить, что
человек, пребывающий
в рудниках, продолжает очень долго не замечать перемен, происходящих во
внешнем воздухе. Рецензент говорит далее, что другие лица, дававшие ему
сведения о том же явлении, сообщали ему, что перемены, происходящие в
воздухе рудников, не имеют никакой связи со сменой зимы и лета и зависят
единственно от разницы в давлении атмосферы в течение одного и того же времени
года. Что касается этого последнего вопроса, то всякий, знакомый с законами
аэрометрии и гидростатики, что бы ему ни говорили, никогда не поверит, что
когда-либо были произведены подобные наблюдения. Ибо когда тяжесть атмосферы
возрастает или убывает, увеличение или уменьшение давления оказывается равным
и одновременным на таком небольшом расстоянии, какое бывает между двумя
шахтами. Или же, если бы 'действительно была какая-нибудь разница во времени
или в давлении, то она будет столь малой и столь кратковременной, что не
повлечет за собой расстройства движения воздуха в рудниках. Но если в летние
дни наступит холод, приближающийся к зимнему, или в зимние дни —