Леревод Я. М. Боровскою
Для
сообщения досточтимым коллегам.
Когда 26 декабря около 9 часов
утра ужасный мороз возобновился с еще большей силой, чем раньше, я счел
удобным
повторить эксперименты, к которым пришел досточтимый коллега
Браун, награжденный
за свое трудолюбие тем, что первый в наших странах привел ртуть в твердое
состояние. Итак, при 208 градусах холода я выставил в снег, заключенный в
склянку,
ртутный термометр, трубка которого вытянута от точки кипения до 1350
градусов1 по направлению к шарику. Я накапал крепкой водки в снег;
тогда ртуть постепенно осела до градуса 330; затем, после прибавления той
же жидкости, ртуть опустилась дальше до градуса 495; таким же образом после
добавки соляной кислоты она снизилась до 534. Заподозрив, что стекло уже не
цело, я вынул термометр. В это самое время на открытом воздухе ртуть
опустилась
до 552 градусов и вновь остановилась (Здесь следует сравнить рихмановы
эксперименты, 2 при которых ртуть термометра, вынутого из
холодной воды, спустилась в более теплом воздухе на несколько градусов). Так
как я увидел, что шарик цел, и был в сомнении, не совсем ли затвердела
ртуть внутри его, то я, добавив новый снег в склянку и вставив в него
термометр, накапал туда купоросного масла; после этого снег в большей части
сразу сжался в сплошную массу с некоторым слабым шумом. Ртуть тотчас осела до
градуса 1260 и остановилась в трубке на