ными словами спорят, так что, видя
не видят и слыша не слышат" (Акад. изд. , т. VIII, стр. 207—208).
Это письмо
показывает, как
глубоко огорчен был ученый тем, что его изобретение не только не понято
многими специалистами, но и является поводом для нанесения ему личных обид
противниками.
Почти в то же
время, 9 июля, вновь
высказал свое отношение к ночезрительной трубе и главный ее противник
Эпинус. Участвуя
в этот день в заседании Академического собрания, он, по окончании последнего,
попросил приложить к протоколу следующее его заявление: „Опасаясь, что слухи
о споре относительно ночезрительной трубы, происходящем между славным
Ломоносовым и мною, могут несколько повредить как мнет так и прочим
господам коллегам (из коих многие думают и так же высказываются о
ночезрительной трубе, как я), я пришел к мысли предложить знаменитой Академии
и славному Ломоносову способ, коим можно было бы дружеским образом положить
конец спору. Я передаю Академии изложение мнения моего о ночезрительной трубе,
содержащееся в прилагаемой рукописи, и прошу, чтобы это рассуждение по
заслушании знаменитыми господами коллегами было сообщено славному
Ломоносову. Пусть
славный муж ответит на мои сомнения, после чего мою рукопись вместе с ответом
славного Ломоносова следует переслать знаменитейшей королевской Парижской
Академии наук и просить ее частным образом от моего и славного Ломоносова имени
чтоб она высказала свое мнение о сем споре* Даю обязательство полностью
согласиться с суждением, вынесенным этой знаменитейшей Академией.
Я нисколько не
сомневаюсь, что
славный Ломоносов охотно примет посредничество, которое я предлагаю для
окончания спора. Ибо, если он в такой степени уверен в правоте своих
утверждений, как объявляет, то не преминет одержать надо мною важную
победу, если
только отказом от посредничества не хочет возбудить недоверия к своему
делу" (Протоколы Конференции, т. II, стр. 431).
Если Ломоносов в
свое время
предлагал избрать арбитром в его споре с Эпинусом Эйлера, то Эпинус в своем
заявлении предложил в качестве такого арбитра Парижскую Академию наук. К
заявлению Эпинуса был приложен уже упоминавшийся выше мемуар „Additamentum ad
demonstrationem impossibilitatis tubi nyctoptici" [Добавление к
доказательству
невозможности ночезрительной трубы] (Ломоносов, II, стр. 89—92).
Поскольку свои
основные
возражения против ломоносовского инструмента были изложены Эпинусом в его
„Доказательстве", переданном в Академию Наук еще в первой половине 1758 г.
, он свой новый мемуар и назвал „Добавлением к доказательству".