куски и насадили на железные
острия его голову, ноги и руки.
Доктора Даниила
также пытали. Одни
стрельцы исполняли роль палачей, а другие записывали то, что он отвечал. В
конце концов допрос им наскучил, они порвали протокол и вытащили доктора на
большую площадь за стенами Кремля, где убили и изрубили тело на куски.
Во время всех
этих трагических
сцен они соблюдали в своей среде весьма строгую дисциплину. Если кого уличали
в малейшей краже или грабеже, то сразу наказывали. Каждый раз, как
приводили новую жертву, давали знать во дворец и стучали в барабаны и били в
набат до тех пор, пока несчастного не вытаскивали из Кремля и не убивали на
большой площади. Осужденных на смерть вели на Красное крыльцо перед
дворцом, и
стрельцы, стоящие наверху, поднимали их, чтобы товарищи внизу могли их
рассмотреть; затем они спрашивали: „Братцы, любо ли?". Стоящие внизу
отвечали: „Любо, любо!" — и сейчас же подставляли свои пики и
алебарды. Несчастную
жертву хватали за руки и за ноги и бросали сверху на пики. Затем ее тащили на
большую площадь за стенами Кремля, где и добивали. Было уже за
полдень, когда
убили доктора Даниила. Потом стрельцы явились ко дворцу и все кричали: „Теперь
мы довольны. Пусть государь поступит с остальными изменниками по своей
воле. Мы
отдадим свою кровь до последней капли за цариц, царевен и нашего
царевича". После этого старший царевич Иван Алексеевич попросил стрельцов
не принуждать его принять венец, так как он сам чувствует себя слишком слабым
и не надеется долго прожить, а потому вполне добровольно уступает его своему
брату Петру Алексеевичу. Тогда стрельцы все единодушно закричали:
„Сохрани, господи,
здоровье царевича Петра Алексеевича". В конце концов царевич Иван
склонил стрельцов своими просьбами и добился, чтобы вдовствующей царице
Наталье Кирилловне разрешили остаться при
