бросать в него камнями и
выгнали из церкви вместе со всем духовенством. Патриарх, прибежав в ужасном
страхе в царский дворец, бросился в Грановитую палату и молил государей
защитить церковь. Государи вызвали царевну Софью и созвали всех бояр. Собрание
твердо решило принять крайние меры, чтобы помешать распространению раскола.
Бояре, выйдя из дворца, известили
стрельцов, что
государям угрожает большая опасность. Преданные стрельцы тайно послали за
своими товарищами, призывая их поспешить на защиту церкви. Стрельцы
немедленно явились и объявили собравшимся раскольникам, что они будут защищать
правую веру до последней капли крови. Затем они усилили все караулы вокруг
дворца. Хованский, сделав вид, что не знает о происходящем, явился к
государям с сообщением, что народ бунтует из-за веры. Он посоветовал
государям созвать собор, чтобы успокоить толпу, добавив, что воинской силой
подавить этот мятеж нельзя, так как раскольников слишком много. Государи
задали ему вопрос: собирают ли соборы таким бесчинным образом, обличающим
прямое намерение не собор собрать, а покуситься на злодейство?
Между тем эти
изуверы и
стрельцы со своими лжеучителями, сопровождаемые толпой народа, вошли в
Грановитую палату, неся перед собою иконы, свечи, аналои и книги. Многие из
них спрятали в одежде камни, чтобы побить ими своих противников. Они подали
царям челобитную, которая и была прочтена; после этого патриарх начал
опровергать их доводы, а Афанасий, архиепископ Холмогорский, окончательно
привел их в замешательство. Прежде этот архиепископ сам принадлежал к расколу,
но, поняв свои заблуждения, вернулся в лоно церкви. Обманщик, не зная, что
ответить, ударил архиепископа по лицу, а остальные подняли буйный крик. Цари
прервали спор, удалившись в свои покои. Петр I поднял с головы корону и
сказал: „Пока на моей голове эта корона и пока душа в теле моем, я буду
защищать ііерковь и правую веру"; потом, обернувшись к боярам и дру
