Некогда Олав, ходя по городу,
увидел грабителя и злодея своего Клеркона и от внезапного по запальчивости
воз-горения тотчас ударил его топором в голову, прорубил до мозгу и в бегство
устремился к Сигурдову дому. Дядя, укрывая его в такой опасности, поспешно
уклонился с ним в дом государев и просил великую княгиню Ольгу (супругу
Владимирову, чехиню или болгарыню, неизвестно), чтоб его приняла в свое
покровительство. Желаемое получил, и по предстательству ея у Владимира
оружием отвращено народное смятение. В России человекоубийцы на месте убиения
без суда смерти предавались народною властию. Итак, вина прощена Олаву за
денежный откуп. Законом утверждено было в России, чтобы никто от рода
чужестранных государей не приезжал без воли великого князя. Однако Сигурд
объявил о породе Олавовой, извиняя сокрытием от родительских и его
злодеев. Причина
не токмо Владимиру довольна к оправданию показалась, но сверх того бесчастное
состояние возбудило жалость. Ольга, приняв Олава под свою опеку, воспитала,
как пристоит королевскому сыну. Немалое время в знатных чинах и в некоторых
походах служил Владимиру и с честию и награждением отпущен для получения
отеческого наследства.
Препровождал
Владимир во время
неверия дни свои в пирах и веселиях, в любовной страсти и в роскошах даже до
великого излишества, * ибо, сверх своих законных жен, держал наложниц в
Новегороде, в Вышгороде, на Берестове и в Белегороде больше тысячи. Но и тем
не довольствуясь, насильствовал жен и девиц, отнимая у мужей и
родителей. Первою
женою Владимировою полагают российские писатели Рогнеду, княжну полотскую, о
которой пред сим упомянуто; однако Вышеслав, рожденный от чешския княжны, при
разделении сынам княжеств российских везде старшим братом
почитается. Итак, двояко
думать должно: первое, что Вла