а в основном стремился
опереться на скандинавские саги (изложенные Саксоном Грамматиком и Снорре
Стурлезоном), которые использовал некритически, придавая им значение
достоверных исторических источников. Миллер изображал древнюю территорию
восточных славян как театр действия скандинавских завоевателей, а
древнерусское население как пассивный объект воздействия этих
завоевателей. Миллер
доказывал, что „россияне" в России „за пришельцев почитаемы быть
должны" (Происхождение имени и народа российского, стр. 12), что варяги
„уже за много веков до Рюрика подчинили Россию своей алаети" (Протокол
Чрезвычайного собрания 6 марта 1750 г. , ответ на 15-е возражение Ломоносова);
он выдвигал то, „чем показать можно, что скандинавы всегда старались наипаче
о приобретении себе славы российскими походами" (Происхождение. . .
, стр.
24). Варяги скандинавы были, по его мнению, тем народом, „от которого
Россия не токмо жительми населена, но и имя свое получила": новгородцы
будто бы ■восприняли из финского языка название, которым финны
именовали шведов, и сами стали именовать так северных пришельцев, „почему и
варяги от славян россиянами названы".
Опровергая все эти
измышления, извращавшие
русскую историю, Ломоносов доказывал древность происхождения русского
народа, требовал
большего внимания к русским летописям, отвергая самую трактовку русского
народа норманистами как народа второстепенного значения, не имевшего
самостоятельной роли в истории. В споре с Миллером Ломоносов развернул богатый
запас исторических знаний, обнаружив большую начитанность уже к этому времени
в античных и средневековых исторических источниках и наметив впервые свою
историческую концепцию автохтонности восточных славян и славянского
происхождения
русской государственности, позже развитую в его „Древней Российской
истории".
Дискуссия Ломоносова с
Миллером, имевшая глубоко
принципиальный характер, определила и дальнейшее отношение Ломоносова к
работам
Миллера.
Ломоносов очень настороженно следил
за тем, как Миллер
освещал исторические вопросы, имевшие политическое значение для современности.
Его критическое отношение к „Описанию Сибирского царства* освещено в
печатаемом в этом томе отзыве (см. работу 4).
В записке, приготовленной для
президента, на которой
стоит помета Ломоносова о посылке ее „в генваре месяце сего 1761 года", но
которая фактически относится к более позднему времени, Ломоносов писал, что
Миллер, „хотя за негодную диссертацию о происхождении российского народа был
штрафован лишением чина, однако не отстает прежних своих поступков"
(Билярский, стр. 488, 490). Действительно,