а того, что ему
весьма
несвойственно, из других языков не вносить.
Второе: чем российский язык изобилен
и что в нем к
версификации угодно и способно, того, смотря на скудость другой какой-нибудь
речи или на небрежение в оной находящихся стихотворцев, не отнимать, но как
собственное и природное употреблять надлежит.
Третие: понеже
наше
стихотворство только лишь начинается, того ради, чтобы ничего неугодного не
ввести, а хорошего не оставить, надобно смотреть, кому и в чем лучше
последовать.
На сих трех основаниях утверждаю я следующие
правила.
Первое: в российском языке те только
слоги долги, над
которыми стоит сила, а прочие все коротки. 2 Сие самое природное
произношение нам очень легко показывает. Того ради совсем худо и свойству
славенского языка, который с нынешним нашим не много разнится, 3
противно учинил Смотрицкий, когда он е, о за короткие, а, і, Ѵ за
общие, и, i, W с некоторыми двугласными и со
всеми гласными, что пред двумя или многими согласными стоят, за долгие почел.
4 Его, как из первого параграфа его просодии видно, обманула
Матфея Стриковского Сарматская хронология 5 или он, может быть, на
сих Овидиевых стихах утверждался: de Ponto, lib. IV, eleg. 13 [Послания с
Понта, IV, 13].
Ah pudet, et Getico scripsi seimone libellum,
Structaque sunt nostris barbara verba modis,
Et placui, gratare mihi, coepique poetae
Inter inhumanes nomen habere Getas!
[Стыдно
мне, я написал книжку на гетском языке,
И
варварские слова построены нашим размером.
И, поздравь
меня, я понравился,
И
необразованные геты начали считать меня поэтом].
Ежели Овидий, будучи в ссылке
в Томах, 6 старинным сла-■ венским, или болгарским, или
сарматским языком стихи на латинскую стать писал, то откуду Славенския
грамматики автору на ум пришло долгость и краткость слогов совсем греческую, .
а не латинскую принять, не вижу. И хотя Овидий в своих сти