стр. 686). И, наконец, уже
незадолго до смерти Ломоносов в „росписи" своих ученых трудов опять
возвращается к своему студенческому трактату и говорит с законной гордостью:
„Будучи еще в Германии, послал в Россию правила стихотворения, по которым и
ныне все стихотворцы поступают с добрым успехом, и российская поэзия пришла в
доброе состояние" (Акад. изд. , т. ѴШ, стр. 275).
Победа системы тонического
стихосложения была
закреплена Ломоносовым в его Риторике. В первый ее вариант, датированный
1744 годом, он ввел следующую краткую формулу: „В поэме [т. е. в стихах] все
части определены известною мерою и притом имеют согласие складов в силе и
звоне" (§ 4). В печатном варианте Риторики эта формула уточнена: „Поэма
состоит из частей, известною мерою определенных, и притом имеет точный
порядок складов по их ударению или произношению" (§ 8).
Определив в своем Письме, каково
должно быть в
основном строение русских стихов, и дав примеры их, Ломоносов попытался
вместе с тем указать — „для краткости времени" только в общих чертах, —
какими выразительными качествами обладают и в каких поэтических жанрах
применимы те или иные стихотворные размеры: что уместно „только в песнях",
что пригодно „в торжественных одах", что повышает „материи благородство,
великолепие и высоту", что „способно к изображению крепких и слабых
аффектов, скорых и тихих действий" и т. д.
Сказанным
не исчерпывается значение Письма.
Чрезвычайно важны те отчетливо
сформулированные
Ломоносовым общие „основания", на которых он строит свое рассуждение о
русском стихотворстве. Поэтическая речь, — говорит он, — должна покоиться на
„природном нашего языка свойстве"; нельзя вносить в наш язык из других
языков то, „что ему весьма несвойственно"; если другие языки менее
„изобильны", чем русский, и если этой их „скудостию" обусловлены
некоторые особенности иностранной поэзии, то в этом не следует ей
подражать, хоть
и нельзя, с другой стороны, оставлять без внимания то „хорошее", что в
ней есть.
Таким образом, уже в этом раннем
своем произведении
Ломоносов ясно очертил общие основания всей будущей своей
литературной, литературоведческой
и языковедческой деятельности: он считал, что русская литература, не
отгораживаясь от иностранной, должна
итти своим самобытным путем, сообразованным с богатыми возможностями русского
литературного языка, который следует развивать соответственно природным его
свойствам и очищать от всего, что ему чуждо.
Следует отметить, что заглавие
Письма принадлежит, очевидно,
первому его издателю, Дамаскину Рудневу, а не Ломоносову. Сам