сменявших друг друга рабочих
процессов, и признаки беспорядка, объясняемого самым характером этих рабочих
процессов, которые то и дело заставляли автора перебирать черновой
материал, возвращаться
к отработанным его частям и снова откладывать их в сторону. Это — не
утверждение, а догадка. Но если она имеет под собой хоть некоторую почву и
если нет ничего, что понуждало бы решительно ее отбросить, то этого вполне
достаточно для того, чтобы при публикации собственноручных грамматических
записей Ломоносова сохранить со всей бережностью то их, может быть, авторское
расположение, в каком мы их обнаружили. Так и сделано в настоящем издании.
О преимуществах
полной их
публикации перед выборочной говорить не приходится: они очевидны.
Публикуемый
материал
чрезвычайно сложен. Он пестр, отрывочен, запутан, местами темен. Охотно
применяемый в таких случаях эпитет „мозаичный" здесь неуместен. Это — не
мозаика, а скорее ссыпанная для предстоящих мозаических работ груда
смальты, отшлифованной
и неотшлифованной, разобранной по цветам и не разобранной.
Черновые грамматические записи
Ломоносова так мало известны, так слабо изучены по прежним; неполным и не
всегда доброкачественным публикациям, что еще нет возможности оценить
исчерпывающим образом . все их очень большое и очень разнообразное научное
значение. Однако уж и сейчас можно отметить некоторые свойства публи куемых
текстов, особенно ценные как для исследователей филологического творчества
Ломоносова, так и для широкого читателя, желающего составить себе более
полное представление об этой стороне деятельности великого русского
энциклопедиста.
Печатаемые тексты ценны прежде всего
тем, что
подлинным образом вводят нас в языковедческую лабораторию
Ломоносова, воссоздавая
с редкостной живостью происходившую там работу. Слово „лаборатория" в
данном случае не метафорично. Работая над Грамматикой, Ломоносов применял те
самые методы наблюдения и опыта, какими пользовался при занятиях в Физическом
кабинете Академии Наук и в ее Химической лаборатории.
В
лингвистике, как и в физике,
как и в химии, он начинал неизменно с накопления максимального количества
фактов. Лингвистические факты, являвшиеся объектом наблюдений
Ломоносова, представлены
в публикуемых текстах огромным количеством того, что названо выше сырым
материалом, т. е. бесчисленными
лексическими, фонетическими, морфологическими,
синтаксическими и фразеологическими примерами, почерпнутыми из самых
различных источников: из книг гражданской и церковной печати, старых и
новых, из
официальных актов, из словарей, из народных
песен, пословиц, сказаний, из
областных диалектов