громкую славу автора недавно вышедшей
«Риторики» и только что премированной
императрицей оды, а это было Шумахеру отнюдь не на руку. Двор и в составе его
К. Г. Разумовский со своим влиятельнейшим советчиком Г. Н. Тепловым
находился тогда в Москве, и Шумахер слал Теплову письмо за письмом, где
откровенно признавался, что рад был бы доверить похвальную речь другому
оратору, и не жалел язвительных слов, чтобы хоть как-нибудь очернить и
принизить Ломоносова (там же, ф. 1, оп. 3, № 36. лл. 36 об. , 49, 91).
Канцелярский
ордер, которым Ломоносову предписывалось «сделать» похвальную речь, был
датирован 7 апреля 1749 г. (там же, ф. 3, оп. 1, № 838, лл. 6 об. —
7). 3
августа того же года текст этой речи, каллиграфически переписанный
А. П. Протасовым,
был представлен Ломоносовым в Академическую канцелярию (там
же, л. 69), которая
в тот же день направила рукопись в Москву (там же, № 817, л. 204). На
заглавном ее листе Разумовский написал: «Печатать по сему», и 10 августа
Теплов отослал ее назад в Петербург, сообщив Шумахеру, что президент ее
«апробо-вать изволил» (там же, № 838, л. 75). Только после этого
Шумахер ордером от 17 августа предложил Ломоносову «взнести» свою речь в
Канцелярию не только на русском, но и на латинском языке, что было приказано
президентом еще в апреле (там же, лл. 3 об. и 72, где дата ордера
обозначена
неверно; № 518, л. 363 об. ; № 595, л. 135, исх. № 1454). Ломоносов
обещал, если верить Шумахеру, представить латинский перевод 31 августа (там
же, ф. 1, оп. 3, № 36, л. 91), но успел перевести к этому сроку только
половину своей речи (т. X наст, изд. , документ 506). Когда именно был
окончен перевод второй части, мы не знаем. Известно лишь, что 28 сентября
он не был еще готов (ААН, ф. 3, оп. 1, № 459, л. 149 об. ), что 2 ноября
была
выдана бумага для печатания всего латинского текста речи (там же, оп. 2, №
186, лл. 34 и 66) и что к 23 ноября 1749 г. этот текст был уже отпечатан
(там же, оп. 1, № 838, л. 289 об. ).
Что касается
русского текста, то 18 августа Шумахер приказал: «оставя все имеющиеся при
Типографии дела», печатать этот текст «с крайним пос-пешением как днем, так и
по ночам» (там же, л. 83). Типография напечатала ломоносовскую речь вовремя,
и приглашения на ассамблею были уже разосланы, когда за два дня до торжества,
3 сентября 1749 г. , поздно вечером, в Академию прискакал из Москвы курьер
с известием, что ассамблея переносится на конец ноября (там
же, л. 151). «Весь
город в волнении от внезапной перемены относительно публичной ассамблеи, —
писал Шумахер Тепѵову, — и каждый з. анят отысканием причин этого» (там же, ф.
1, оп. 3, № 36, л. 94). Причиной, не известной в
то время и Шумахеру, было недовольство той ученой диссертацией, какую
намеревался прочитать на ассамблее Г. Ф. Миллер (подробнее см. т. VI
наст, изд.
, стр. 17—80, 546—559). Относительно же речи Ломоносова Шумахером были
получены 27 сентября
