начально не совсем точно
русским словом «вавилон» (правильнее было бы сказать «вавилоны»), которое
заменил затем словом «лабиринт». Тот же «лабиринт» видим и у Ломоносова в
первой редакции его стихов. В таком виде читались они при иллюминации и были
напечатаны затем в газетном отчете о ней. Но, принявшись вскоре вслед за
тем за подготовку собрания своих сочинений (т. IX наст, изд. , документ 257),
Ломоносов заменил ште-линский «лабиринт» лебедевским «Вавилоном», написав его,
в отличие от Лебедева, с
прописной буквы. Этот «Вавилов», введенный Ломоносовым в заглавие стихов и
сохраненный им в московском собрании его сочинений 1757 г. , подменял античный
символ Штелина другим, библейским, гораздо более определенным и острым:
Вавилон с прописной буквы символизирова\ у Ломоносова бироновщину, равняя
положение русского народа в годы бироновщины с вавилонским
пленом древних иудеев.
3 Назначение латинских
слов Nostra domus, каллиграфически написанных
Ломоносовым под стихами, там, где он выставлял обыкновенно свою
подпись, непонятно.
Чтение этих слов, предложенное П. П. Пекарским (Nostra-damus:
Пекарский, II, стр. 459), ошибочно.
166
Печатается по тексту
первой
публикации с указанием в сносках разночтений по собственноручному
черновику, сохранившемуся
лишь частично (ААН, ф. 20, оп. 3, № 46, лл. 1—14; в дальнейшем
обозначается сокращенно Рук. ) и по корректурному оттиску 1-го листа первого
прижизненного издания, собственноручно правленному Ломоносовым
(ААН, ф. 3, оп.
1, № 145, лл. 480—487 об. ; в дальнейшем обозначается
сокращенно Корр. ).
Впервые
напечатано — отдельным изданием под заглавием: «Тамира и Селим». СПб. , 1750.
Датируется предположительно маем—
ноябрем 1750 г. В
отчете за майскую треть 1750 г. Ломоносов указал, что «начал сочинять
трагедию, которую именным ея императорскаго величества указом сочинять
повелено» (т. X наст, изд. , документ 509). В течение этой
трети, т. е. мая—августа,
были написаны, по-видимому, все первое действие и начало второго; об этом
свидетельствует помета Ломоносова «начат 29 сентября после обеда» (ААН, ф. 20,
оп. 3, № 46, л. 1 об. ) на листе черновика, содержащем конец II действия.
В отчете за сентябрьскую треть того же 1750 г. Ломоносов сообщил, что
«продолжа\ сочинение трагедии „Тамира и Селим" и окончил в ноябре месяце»
(т. X наст, изд.
, документ 510).
Распоряжение императрицы о сочинении
трагедии, на
которое ссылается Ломоносов, было сообщено ему до того, как извещена была об
этом Академическая канцелярия. Под 29 сентября 1750 г. в журнале ее
записано: «Сего числа Академии Наук г. президент объявил именной ея
император
