тику. Это прямой
отголосок той
литературной борьбы, которую Ломоносов вел уже не первый год с возглавляемой А.
П. Сумароковым группой дворянских поэтов, упорно насаждавшей отвергнутые
Ломоносовым жанры легкой безыдейной поэзии. Точка зрения Ломоносова сводилась
к тому, что при малом числе писателей и при важности и трудности стоявших
перед русским обществом XVIII в. культурных задач нельзя отвлекать такую
действенную силу, как поэзия, от боевого вмешательства в общественную
жизнь. Долг
поэта заключался, по мнению Ломоносова, не в том, чтобы, бегая «перстами по
тоненьким струнам», тешить себя и других «сладкими словами», а в том, чтобы,
вдохновляя людей примером национальных героев, побуждать их тем самым к
общественно полезной деятельности. И если представителю любовной лирики
дороже всего образ любимой девушки, то поэт-гражданин Ломоносов переключает
всю «нежность сердечную» на другой, более возвышенный и более величественный
образ, на свою «возлюбленную мать», т. е. на Россию, которую мечтает
увидеть во всем расцвете сил, во всей ее «созревшей красоте».
Богатство идейного
содержания, гражданская тематика и патриотическая
направленность — таковы три основные требования, которые предъявляет Ломоносов
к современной ему русской поэзии. Это те самые требования, которым он
подчинил, как мы знаем, все свое поэтическое творчество.
Кроме проблем поэзии, Ломоносов
затрагивает в
«Разговоре» и проблемы этики. Он сочувствует тем, кто любит жизнь, и
осуждает тех, кто проповедует аскетический отказ от житейских благ. Ему люба
веселая жизнерадостность и враждебно «угрюмство». Он заявляет себя
противником таких моральных «правил», которые «не в силу человеку». Ему
внушает уважение всякий, кто «делом равномерно своих держался слов» и «жил по
тем законам, которые писал», т. е. у кого слово не расходится с делом. Сам
Ломоносов и по своим склонностям и по своей жизненной практике принадлежал, как
известно, к тем, кто «жизнь пренебрегал к республики успеху», и был очень
далек от тех, «кто жизнь употреблял как временну утеху», но в данном
произведении он заявляет, что не берется решить вопрос, какая из этих двух
моральных позиций «умнее». Это заявление — не шутка и не риторическая фигура:
в нем явственно проступает та горечь, какая накопилась у Ломоносова в итоге
долголетней и тяжелой борьбы с врагами русского просвещения.
На редкость
своеобразному
содержанию «Разговора с Анакреонтом» соответствует и не менее своеобразная
форма: Ломоносов переводит четыре оды, которые в его время приписывались
древнегреческому поэту Анакреонту, и на каждую из этих од отвечает
оригинальным стихотворением, причем в двух случаях из четырех пародирует в
своих ответах греческие оригиналы, что придает всему произведению несколько
шутливый характер. . «Беседы с Анакреоном, — писал историк
Н. Д. Чечулин,
— представляют