и
Землей", где
рассказывалось, как ведется подготовка к наблюдениям указанного явления в
западноевропейских государствах.
3 Стремясь пополнить музейные
коллекции Кунсткамеры, пострадавшие от пожара 1747 г. , Академия Наук
поручала обыкновенно участникам снаряжаемых ею научных экспедиций приобретать
по пути „куриозные вещи", которые могли бы явиться музейными экспонатами.
О дальнейшем ходе дела см. документ 228.
228
Печатается по подлиннику, писанному
писарской рукой и подписанному Ломоносовым, Таубертом и Штелином
(ЦГАДА, ф. Канцелярии
Сената, JMb 3005,
лл. 429-431).
Впервые
напечатано —„Ломоносов", II, стр. 256—258.
Публикуемое
доношение было
послано в Сенат во исполнение ордера президента Академии Наук от 23 октября
1760 г. и определения Академической канцелярии от 13 ноября того же года
(документ 227). Чем была вызвана двухнедельная задержка посылки этого
доношения, неизвестно. Сенат 8 декабря 1760 г. определил: „Прогонные деньги
профессору Попову по рангу, а адъюнкту Румовскому на две подводы
выдать".
В других ассигнованиях, о которых просила Академическая канцелярия, Сенат
отказал (ÄAH, ф. 3, оп. 1, № 966, лл. 119—120). 11 декабря Ломоносов
лично
явился в Сенат со „словесным челобитьем", содержание которого сенатский
канцелярист изложил следующим образом: „Не соблаговолено ли будет милостиво
для астрономической в Сибирь посылки: 1. Приставить к обсерваторам
офицера. 2.
Истребовать квадрант из Морской академии. 3. Дать почтовые требуемые подводы.
4. Астрономии профессору г. Попову для ободрения его и российских ученых
людей и за его десятилетнюю службу наградить произведением в надворные
советники" („Ломоносов", II, стр. 258).
Последняя просьба
вызвана была
тем, что Н. И. Попов, по словам Ломоносова, „услышав, что его отдают
Румовскому почти в команду, жаловался", так как по званию профессора был
выше адъюнкта С. Я. Ру-мовского, который был к тому же значительно моложе
его годами и значительно позднее его приступил к академической
службе. Добившись
производства Попова в чин надворного советника, Ломоносов вернул ему тем самым
„и в наблюдениях первенство".
Рассмотрев
„словесное
челобитье" Ломоносова, Сенат в тот же день удовлетворил все Четыре его
просьбы. Кроме того, вероятно,
тоже по ходатайству Ломоносова, было определено: „В бытность его, Попова, у
того дела и будущих с ним адъюнкту и другим академическим служителям
производить двойное жалованье так, как пред сим для географи