М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 9 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ

просьбе последнего и при ближайшем участии И. И. Тауберта, был на­значен адъюнктом при историографе, т. е. при том же Миллере (ААН, ф. 3, оп. 1, № 473, лл. 137-138). Своим положением в Академии Наук Шлёцер был недоволен по двум причинам. Миллер, проживший к тому вре­мени уже около сорока лет в России и принявший русское подданство, тре­бовал, чтобы и Шлёцер „посвятил себя совершенно Русскому государству", іи только при таком условии соглашался открыть Шлёцеру доступ к своему собранию исторических документов. Шлёцер же считал подобное требо­вание „возмутительным": ему хотелось — как он выражался — „быть целью для себя самого" и „в Германии обращать в деньги то, что узнавал в России", или, иначе говоря, печатать там собранные в России мате­риалы. Другой причиной недовольства Шлёцера были подчиненная роль адъюнкта и слишком низкий, по его мнению, оклад жалованья: мы, — признается он, — „в Петербурге учились делать золото"; он добивался звания профессора и утроения своей ставки (Кеневич, стр. 73— 76, 85, 104, 169, 185). Шлёцер решительно примкнул к партии Тауберта, имев­шей, благодаря близости с Г. Н. Тепловым, большое влияние на прези­дента Академии К. Г. Разумовского и боровшейся с Ломоносовым. Называя себя „таубертианцем" и „тайным советником" Тауберта, Шлёцер получил при его помощи в свое распоряжение рукописные мате­риалы Академической библиотеки, свел при его же содействии знаком­ство с некоторыми лицами придворного круга и заручился поддержкой некоторых академиков (там же, стр. 209, 227, 273 и др. ). „Я полагал, — говорит Шлёцер, — что с величайшей точностью рассчитал дальнейший ход моего дела, каким бы случайностям оно ни подвергалось" (там же, стр. 185).

10 мая 1764 г. в Канцелярию АН поступил репорт Шлёцера, где он, ссылаясь на нездоровье и семейные обстоятельства, просил уволить его в трехмесячный отпуск в Германию. „Если же, — добавлял Шлёцер, — своей почти двухгодичной службой при имп. Академии мне посчастливи­лось угодить ей и если она вследствие того признает меня достойным служебного назначения, то я очень желал бы, чтобы имп. Академия со­благоволила объявить мне в таком случае свое суждение еще до моего отъезда". Свой репорт Шлёцер заканчивал вопросом, следует ли ему представить план тех научных работ, которые он надеется выполнить. К репорту был приложен небольшой сборник исторических и филологиче­ских этюдов на латинском языке под общим заглавием „Periculum anti-quitatis russicae graecis collustratae luminibus" („Опыт изучения рус­ской древности в свете греческих источников"). (ААН, разр. 1, оп. 77, №22).

Репорт Шлёцера в Канцелярию АН не получал в течение двух недель никакого отражения в ее журнале, приложенный же к репорту сборник ста­