нец, в устройстве
„инавгурации" Университета, т. е. празднества, посвященного, как это
принято было на Западе, оглашению акта об университетских привилегиях и
торжественному открытию преобразованного Университета.
В соответствии с этим публикуемые
наброски дробятся на
следующие четыре раздела: 1) проект штата; 2) план регламента в двух
вариантах
(более ранний, зачеркнутый — на стр. 537 в сноске, и более поздний— на
стр. 538—539);
3) перечень проектируемых привилегий; 4) программа инавгурации.
Ломоносовский
проект штата
отличался от штата 1747 г. и от „учреждения" 1750 г. прежде всего
тем, что
предусматривал одиннадцать профессорских кафедр вместо пяти кафедр 1747 г. и
восьми кафедр 1750 г. Для Московского университета Ломоносов проектировал в
1754 г. двенадцать кафедр (т. X наст, изд. , письмо 45). Новостью было и
то, что, предполагая поручить некоторые кафедры в порядке совместительства
академикам, Ломоносов предусматривал выплату им за это прибавки к их основному
жалованью: горький опыт 1757—1758 гг. показывал, что рассчитывать на
бескорыстный педагогический энтузиазм академиков не приходится (стр. 862; ср.
стр. 892). Основным же нововведением было разделение Университета на три
факультета и студентов на три класса, т. е. курса, на чем Ломоносов
настаивал еще в 1748 г. (документ 286).
Программа
преподавания, намеченная
Ломоносовым в публикуемом штате, включала в себя между прочим русское
право, химию,
ботанику, анатомию и восточные языки — дисциплины, которых не предусматривал
регламент 1747 г. В программе, составленной в 1750
г. Г. Н. Тепловым, химия,
ботаника и астрономия были, но двух юридических курсов и курса восточных
языков не было. Публикуемая программа 1759 г. отличалась от
программы, предложенной
Ломоносовым в 1754 г. для Московского университета только несколько иным
распределением отдельных дисциплин по кафедрам да тем, что в московской
программе, вместо ботаники, значилась „натуральная история", а
математики и восточных языков не было.
О том, каково было
содержание
составленного Ломоносовым проекта регламента, трудно судить по одному его
плану. Несколько более ясное представление о нем дают ответы Ломоносова на
возражения, которые івызвал его проект (см. документ 317 и примечания к нему).
Чрезвычайно
интересен перечень
университетских привилегий. Пункт 1 предусматривал право Университета
присуждать ученые степени '(„градусы"). Пункт 2 разрешал давно наболевший
вопрос о том, чтобы университетские должности были приравнены к
чинам, установленным
„Табелью о рангах", что существенно улучшило бы положение ученых я
тогдашнем обществе (см. т. X
наст, изд. , примечания к письму 12).