лентов было сделано исключение
из этого правила: Зборомирскому, хранившему русские книги, и бухгалтеру
С. Прейсеру,
на попечении «которого находились „на иностранных языках заморской печати
книги" (там же, стр. 510), разрешалось выдавать и даже выписывать из-за
границы учебники по требованиям С. К. Котельникова без особого каждый раз
разрешения Канцелярии.
Соответствующие
ордеры были
посланы Зборомирскому и Прейсеру 25 мая 1761 г. (ААН, ф. 3, оп. 1, № 1098,
л. 93), и, начиная с того же месяца, выдача учебников со склада стала
производиться в новом, упрощенном порядке (см. там же, лл. 21. 24 об.
, 33
об. , 43, 93 об. , 374 и др. ).
340
Печатается по подлиннику, писанному
писарской рукой и подписанному Ломоносовым (ААН, ф. 3, оп. 1, № 827, лл.
66—67), с указанием в сносках вариантов по черновику, писанному писарской
рукой и собственноручно выправленному Ломоносовым (там же, ф. 3 , оп. 1, №
260, лл. 197—198).
Впервые напечатано —
Пекарский, II, стр. 742—743.
Освободившись от
служебных
обязанностей, К. Ф. Модерах посвя-іщал свои досуги писанию „многих жалоб о
нападениях и обидах", причиненных ему Ломоносовым. Эти жалобы были
обращены к президенту Академии, но облекались в форму частных писем на имя
Г. Н.
Теплова (см. примечания к документу 343).
Об определении от
24 апреля
1761 г. (документ 337) Модерах был іизвещен указом, после чего к нему не раз
посылался „правящий экзе-куторскую должность коллегии юнкер" Орлов с
требованием очистить помещение для С. К. Котельникова. Модерах уверял Орлова,
что уже нанял другую квартиру, что скоро туда переберется, но дальше
уверений дело не шло.
Тогда
Ломоносов, выждав еще
около четырех недель, подписал публикуемое определение. Пришлось ли Орлову
прибегать к мерам физического воздействия, мы не знаем: в сохранившихся
документах ничего об этом не говорится.
Определение от
21 мая 1761 г. о
принудительном выселении Модераха интересно тем, что дало случай Ломоносову
напомнить о своих полномочиях по учебной части и весьма отчетливо определить их
объем: сославшись на § 50 академического регламента, который давал право
членам Канцелярии „в небытность президента корпусом так, как президент
сам, управлять",
Ломоносов связал этот параграф с распоряжением президента о передаче
Университета и Гимназии „в единственное Ьмотрение" ему, Ломоносову. Из
этого следовало, что „в небытность . президента" Ломоносов мог управлять
учебной частью, „как президент
