2. Основание о
произведении и
размножении ученых людей в России не токмо весьма мало наблюдаемо было, но и
совсем оному в противность поступано быть кажется. Например:
а Ломоносов ошибочно
сослался на 24-й пункт
Академического регламента вместо 41-го.
|
1)
Во всех европейских государствах
позволено в академиях обучаться на своем кошт; е, а иногда и на жалованье
всякого звания людям, не выключая посадских и крестьянских детей, хотя там
уже и великое множество ученых людей. А у нас в России при самом наук
начинании уже сей источник регламентом по 24а пункту заперт, где
положенных в подушный оклад в Университет принимать запрещается. Будто бы
сорок алтын толь великая и казне тяжелая была сумма, которой жаль потерять на
приобретение ученого природного россиянина, и лучше выписывать! Довольно бы и
того выключения, чтобы не принимать детей холопских.
2)
Профессоры
в других государствах, не взирая на их великое довольство, имеют, во-первых,
чины знатные и всегда выше или по последней мере равно коллежским асессорам
считаются, второе, ободряются к прилежному учению не токмо произведением в
чины, но и возвышением в знатное дворянство, так что нередко бывают за
особливое достоинство произведены по первому в тайные советники, по второму в
фрейгеры или в бароны. Здесь правда, что ободрение от произведения по
высочайшей
милости е. в. с радостию видим, однако, что до первого
надлежит, капитанские
чины профессорам малы, а адъюнктам и никаких нет, о чем в регламенте и в
штате не токмо по прежнему оставлено, но и почти вся надежда отнята к их
происхождению в высшие чины по 10 пункту. Напротив того, канцелярским членам
и другим чинам положены пристойные ранги к унижению профессорского достоинства
и, следовательно, и к помешательству в размножении учения. Сие также немало
препятствует, что дворяне больше записывают детей своих в кадеты, нежели в
Академию, ибо, положив многие труды и годы на учение, не