бованном регламенте положено. К
тому же и самые опыты показали, что разные в регламенте предписанные
распорядки не соответствуют ожидаемой от оных пользе». На основании этого
президент приказал: «. . . присутствующим
в. . . Канцелярии статским
советникам Тауберту и Ломоносову обще, или, если не согласятся, то
порознь, приглася
каждому к себе из гг. профессоров кого пожелают, учинить проекты, во-первых,
на каком основании Академическому ученому корпусу по нынешнему состоянию и
впредь быть должно, а потом и прочим департаментам порознь, токмо бы
располагаемая сумма не превосходила апробованного штата, — и по сочинении
представить мне» (ААН, ф. 3, оп. 1, №
475, л. 131; Билярский, стр. 637).
Этот ордер
президента был
получен в Канцелярии АН только 21 мая
1764 г. , о чем сделана на нем отметка. В тот же день состоялось определение
Канцелярии: «О исполнении по тому ордеру сообщить гг. статским советникам
[Тауберту и Ломоносову] с оного ордера копии» (ААН, ф. 3, оп. 1, №
534, л. 126 об. ; Билярский, стр.
637).
Во исполнение
ордера президента
Ломоносов написал прежде всего «Idea Status et legum Academiae Petropolitanae»
(«Предположения об устройстве
и уставе Петербургской Академии» — документ 408). По написании, вероятно, еще
в июне 1764 г. , до наступления летних вакаций, «Idea Status et legum» была
сообщена Ломоносовым
профессорам И. А. Брауну, С. К. Котельникову и И. Э. Фишеру; в § 5, в п.
2 имеется отметка Ломоносова, что указанным лицам Наес (т. е. изложенное в
продолжении п. 2, позднее зачеркнутого Ломоносовым) superflua videntur (Это
представляется излишним). Фишер,
кроме того, написал свои замечания на отдельном листе, а в конце своих
замечаний Фишер приписал: «Consignata haec sunt praesente et adstipulante
clarissimo viro Kotelnikovio» («Это написано в присутствии и с согласия
достопочтенного г. Котельникова»). Ломоносов с своей стороны приписал к ним
свои ответы (документ 409).
Ломоносов принял
во внимание
замечания Фишера и других и внес некоторые изменения в свою записку (ср. в
документе 409 замечания Фишера к § 1 № 5, § 2 № 2, § 5 № 2, § 6 и
зачеркнутое Ломоносовым в тексте этих же параграфов). Таким
образом, публикуемый
текст записки представляет собой уже исправленную Ломоносовым редакцию ее.
Но, по-
видимому, существовала
и еще одна ее редакция, которая до нас не дошла в целом виде и' от которой
имеем лишь современный подлиннику
русский перевод незначительной части — начальной части § 6 (стр. 99—100, со
строки 3 снизу на стр. 99, от слова perspiciendi примерно до строки 18 сверху
на стр. 100 до слова venditando включительно — ААН, ф. 20, оп.
1, № 2, л. 277, левый русский
столбец).
Совершенно
очевидно, что
переводчик имел дело не с нашей, а с какой-то другой латинской рукописью
публикуемой записки. Это дока