М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

стоянию Ломоносова предложила срочно вернуться в Петербург, обещая присудить ему докторскую степень в день торжественной «инавгурации» Академического университета (там же, № 470, л. 161).

По сообщению Ломоносова, «к сему Тауберт не подписался, отзываясь, что какие-де здесь постановления и докторы, не будут-де его почитать, будто бы здешняя монаршеская власть не была толь важна, как голланд­ская» (документ 470, § 49).

По возвращении Протасова в сентябре 1759 г. в Петербург им была представлена в Академию Наук диссертация, а 17 апреля 1760 г. он подал-прошение о предоставлении ему освободившейся за смертью академика Бургава должности поофессора анатомии и физиологии (там же, ф. 3, оп. 1, № 261, лл. 166—167).

Во исполнение публикуемого определения Академической канцелярии, диссертация Протасова читалась частями в Конференции, но, по справед­ливому выражению академика М. И. Сухомлинова, «чья-то враждебная рука тормозила назначение Протасова профессором» (Сухомлинов. История Российской Академии, III, стр. 80). Это была рука Тауберта. Предпола­гавшаяся инавгурация Академического университета, как известно, не состоялась, в связи с чем Протасов не получил и обещанной ему док­торской степени.

В августе 1762 г. он вновь поднял вопрос о присуждении ему этой степени (ААН, ф. 3, оп. 1, № 270, л. 57). Постановлением чрезвычайного Академического собрания от 9 августа 1762 г. , состоявшимся в отсутствие Ломоносова (Протоколы Конференции АН, т. II, стр. 485), Протасову было разрешено отправиться для защиты диссертации за границу. 10 июня 1763 г. он получил степень доктора медицины Страсбургского университета (там же, ф. 3, оп. 1, № 533, л. 184 и № 270, л. 69). «Тауберт сие учи­нил, — поясняет Ломоносов, — не для пользы Протасова, да в укоснение Университету», причем и «после возвращения Протасова доктором при произвождении его в профессоры Тауберт продолжал время, и если бы Ломоносов не ускорил, отнесши дело на дом президенту для подписания, то бы, конечно, Протасов и по сию пору был адъюнктом» (документ 470_г § 49). Только 3 ноября 1763 г. Протасов был утвержден, наконец, экстра­ординарным профессором (Протоколы Конференции АН, т. И, стр. 508). Звание ординарного профессора он получил 8 апреля 1771 г. (там же, т. III стр. 11—12).

Что касается адъюнкта Г. В. Козицкого, то звания профессора красно­речия и философии он так и не получил. В 1763 г. он оставил академиче­скую службу (ААН, ф. 3, оп. 1, № 279, л. 50). 26 января 1767 г, Г. В. Козицкий, занявший к этому времени высокое положение при дворе, был избран почетным членом Академии Наук (Протоколы Конференции АН, т. II. стр. 591).