М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

вавшись с академиками и не испросив даже разрешения президента, своим единоличным распоряжением произвел всех восьмерых в студенты, о чем поспешил объявить им под расписку (там же, л. 559 и № 465, л. 1). Эта странная торопливость Шумахера, в других случаях ему вовсе не свой­ственная, объяснялась, очевидно, тем, что запросы президента очень серьезно его встревожили: Шумахер понимал, что они вызваны жалобой Ломоносова, которой он еще не читал, но о существовании которой ему было уже известно (Пекарский, II, стр. 529). Ломоносов ответил на дей­ствия Шумахера тем, что 10 марта 1754 г. поставил вопрос о производстве гимназистов в студенты в только что образованной тогда «Комиссии о рассмотрении академических служителей», членами которой были и Ло­моносов, и Шумахер. 15 того же марта Комиссия постановила проэкзаме­новать вновь произведенных студентов в Академическом собрании (ААН, разр. IV, оп. V, № 69, лл. 5037, 5041). Экзамен состоялся 18 того же марта. Экзаменаторы пришли к заключению, что студенты недостаточно овладели латынью, чтобы слушать на этом языке университетские лекции, и что им следует поэтому позаниматься еще некоторое время в высших классах Гимназии, о чем 12 мая того же года было сообщено К. Г. Разу­мовскому от имени Комиссии. Крашенинников уклонился от участия в этом собрании, а академик Н. И. Попов, хотя в нем и участвовал, однако побоялся подписать протокол, сославшись на то, что экзамен был произ­веден «самовольством, а не по указу» президента (Протоколы Конферен­ции, т. II, стр. 297—298; ААН, ф. 3, оп. 2, № 88, лл. 7, 8; № 140-а, лл. 2, 3). О дальнейшей судьбе этих студентов см. Протоколы Конференции, т. II, стр. 356—357; ААН, ф. 3, оп. 1, № 220, лл. 134 об. —136. —«За море», т. е. за границу, были командированы в 1751 г. бывшие студенты С. К. Котельников и А. П. Протасов (М. И. Сухомлинов. История Россий­ской Академии, вып. III. СПб. , 1876, стр. 8, 72) и в 1754 г. С. Я. Ру-мовский и М. Софронов (ААН, ф. 3, оп. 1, № 181, лл. 274—276). — Чтение лекций в Академическом университете «пресеклось» еще при жизни Крашенинникова, который в январе 1754 г. доносил Канцелярии, что лекции читают только профессор Браун и адъюнкт Софронов (там же J\fo 185 л. 557) После отъезда Софронова в 1754 г. за границу единственным активным университетским лектором остался Браун. Это подтверждено и студентами, которые в начале 1757 г. заявляли письменно что «кроме г профессора Брауна никто лекций не читает» (там же, № 220, л. 28).

К §§ 26—27'. Об истории создания Химической лаборатории см. т. IX наст, изд. , документы 1, 4— 7. Сообщение Ломоносова о том, что Шумахер намеревался доверить А. Каау-Бургаву, кроме кафедры анатомии, также и «химическую профессию», находит себе подтверждение в словах самого Шумахера: 25 мая 1745 г. , т. е. в то самое время, когда в Академии обсу­