означает, что на
бесплатную
раздачу уходило около 17% всего тиража. О том, во что обходилась Академии
такая раздача, см. выше, пояснения к § 37. — О «новом строении глобуса» см.
выше, пояснения к § 24. — Говоря о своем представлении, касающемся
подрядов, Ломоносов имеет в виду свою записку под заглавием «Для памяти о
подрядах академических» (документ 448). —О «доношении в Сенат от секретаря
Гурьева» см. выше, пояснения к § 37. — О ремонте дома, где жил Тауберт, см.
документы 448 и 453. —О неподаче Таубертом отчетов по Кунсткамере и
Библиотеке
см. документы 457 и 458. — С. Прейсер, бухгалтер академической Книжной
лавки, ставленник Шумахера, состоял в 1742—1743 гг. под следствием, был
арестован одновременно с Шумахером и с ним же заодно освобожден. Он умер 23
июля 1764 г. (ААН, ф. 3, оп. 1, № 283, л. 305).
К §
71. Человек, «который за
закон себе поставил Махиавелево учение», — Тауберт.
471
Печатается по
подлиннику, писанному
писарской рукой и подписанному Ломоносовым (ААН, ф. 20, оп. 3, № 95) с
указанием в сносках вариантов по собственноручному черновику (там
же, оп. 1, №
2, л. 331).
Подлинник на латинском языке.
Латинский текст
впервые
напечатан (неполно, по введенной в протокол Академического собрания копии, там
же, ф. 1, оп. 1, № 16, л. 2 об. )-Билярский, стр. 736—737.
Русский перевод публикуется впервые.
28 января 1765
г. Ломоносов
участвовал в последний раз перед смертью в заседании Академического
собрания. Все
заседание было посвящено обсуждению организационных вопросов, возникших ввиду
назначения конференц-секретаря Академии Миллера главным надзирателем
Московского
воспитательного дома. Это назначение, неожиданное, кажется, и для самого
Миллера, состоялось 1 января 1765 г. по докладу И. И. Бецкого (ААН, ф. 3,
оп. 1, № 971, л. 36), который известил об этом Академическую канцелярию
промеморией от 20 января (там' же, ф. 1, оп. 21765 г. , л. 2).
Заседание Академического
собрания началось с оглашения Ломоносовым этой промемории. Далее, по
инициативе Миллера, обсуждался вопрос о дальнейшем выпуске «Ежемесячных
сочинений», которые за отъездом Миллера в Москву лишались главного
редактора. Вслед
за тем Ломоносов прочитал публикуемое представление (Протоколы Конференции, т.
II, стр. 532).
Этот
документ имел двоякое значение.
Опыт показывал, что
от конференц-секретаря зависит в
значительной степени весь ход работ Академического собрания, а тем самым
и всей Академии в целом. Академический регламент 1747 г не содержал никаких
47 Ломоносов,
т. X
