М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 11 ПИСЬМА ПЕРЕВОДЫ СТИХОТВОРЕНИЯ УКАЗАТЕЛИ

Телемак ему отвещает: Все твои слова разумею. Но когда все будет так делатися, часто будет царь оболган, не знающе всего подробно. Се ты сам себя облыгаешь, говорит Мантор. Знание о всем правлении не по­пустит. Кто не знает основания дел и кто не знает разности умов, всегда ходят, как слепые. Удачею⁶ не погрешают. Сами подлинно не знают, чего ищут, и не ведают, к чему делают. Только не верят людям добрым, кто им прекословит, так же как обманщикам, кто льстит им. А кто знает основа­ние и знает промысл человеческий, тот знает, как что делати и как окон-чати. Довольно знает, годны ли люди к делам его и разумеют ли его мнение, чтоб благополучно окончати. Еще в розницу никаких дел не делает, ради того имеет разум свободный и видит все дела вместе, и знает, к своему ли концу идут. Хотя и погрешит, но не в больших делах. К тому ж зависти не имеет нимало, как скудоумные и малодушные имеют; разумеет, что в великих делах невозможно быть без погрешения. Потом, что надобно к тому употребити людей, которые бывают некогда обман­щики. Больше теряют неверством, что никому не верят, нежели обманом. Блажен, кто только в посредних делах оболган. Великие люди погрешают, и того всяк человек боятися должен. Обманство надобно жестоко наказать, когда сыщется; иных обманщиков надобно остерегатися, кто не хощет больше обманут быти. Художник в своей лавке все, что видит своими очми, ^г делает своими руками. А царь в государстве великом всего делати не может, должен делати такие дела, чего никто без него сделати не может; должен смотрети и видеть великим делам решение.

По сем Мантор говорит Телемаку: Боги тебя любят и готовят тебе царствование премудрое. Все, что здесь видишь, не в славу Идоменееву сделано, но тебе в научение. Все сии премудрые уставы, которым здесь в Саланте удивляешься, суть тень тому, что ты сделаешь в Итаке, ежели твои добродетели соединены будут твоим высоким участкам. Время нам отсюда отъехать. Идоменей ради нашего отъезду корабль приготовит.

Тогда Телемак открыл сердце своему другу, но с трудом, что не хочет оставити Саланта. Может быть, что станешь меня бранити, что я скоро привыкаю к местам, где немного поживу, но совесть моя будет мучити непрестанно, ежели тебе не открою, что я люблю Антиопу, дщерь Идоме­нееву. Нет, драгий мой Манторе. Се не страсть слепая; не такая, от какой ты меня исцелил во острове Калипсином. Добре знаю глубокую язву, кото-

^в удачею было зачеркнуто, потом вновь восстановлено. ^г После очми было написано и зачеркнуто и все.