завал конспект Шмелина в
искусствоведческих сборниках Мозеля, выходивших в Эрфурте в 80-х годах XVIII в.
Бумагами Шмелина
во второй
половине XIX
в. пользовались. Д. А. Ровенский, П. Н. Петров, И. Божерянов
и Н. П. Собкор.
Записка О
мозаике этими
авторами не использована. Не имел ее в руках и немецкий историк Карл
Шмелин, подробно
изучивший архив своего однофамильца в России в 1910 г. и опубликовавший
результат своей
работы в 1926 г.
Архив Я. Шмелина
приобрел для
своего Древлехранилища М. П. Погодин в 1844 г. Его рассказ об этом приведен
Н. П. Барсуковым в Жизни и трудах Погодина:
Ф. И. От . . . , познакомься
со мною, сказал мне однажды в разговоре, что у него есть два сундука
бумаг, оставшихся
после Шмелина. Примечательного в них ничего нет, и не может быть, потому что
Шмелин, как известно по преданию в его роде, все важные свои бумаги сжег по
кончине своего воспитанника, императора Петра III, и при вступлении на
престол императрицы Екатерины, но там есть много лубочных картин его времени
и первых оттисков портретов, гравированных в Академии художеств, находившейся
под его начальством. Хотите взять себе этот хлам А вы мне дадите за него
собрание новых русских книг, которое я назначу. Очень рад, отвечал я
ему. Сундуки
были ко мне присланы; книги по назначению были доставлены к г. Утту. Я
. . .
отобрал из сундуков вместе с Д. А. Ровенским, знатоком этого дела и
охотником, лубочные картинки и портреты, украсил ими свои собрания и велел
поставить сундуки под
лестницу. Постояли они там спокойно лет десять или больше. Академия, услышав
от г. Киника, что у меня находятся бумаги штелиновские, отнеслась
