И это только небольшая часть
свидетельств ненависти, страха, непонимания, которые характеризуют подлинное
отношение Я. Шмелина к Ломоносову.
После смерти
Ломоносова Я. Шмелин
набросал латинскую речь в память Ломоносова, которую можно было бы произнести
только в кругу его врагов: КизИсиз мужлан и т. д. И этот пасквиль был принят
Пекарским за набросок похвального слова, которое Шмелин будто бы готовился
произнести публично или напечатать. 1
К. Шмелин нигде не называет Я.
Шмелина другом Ломоносова. Он называет трех ученых, которые были связаны с
Ломоносовым искренней дружбой и среди них нет Шмелина, это Эйлер, Рахман и
Браун. 2
Философ И. А. Браун, по
свидетельству Шлецера, единственный
немец, с которым Ломоносов был в хороших отношениях. 3
Что могло бы связывать
гениального Ломоносова, человека великих мыслей и дел, со Шмелином дилетантом
во всем, чем он занимался Я. Шмелин не утруждал себя исследованиями. С
величайшей быстротой и легкостью писал он обо всем ИА-память, искажая
факты, даты,
имена. К каждому отзыву Шмелина надо относиться с осторожностью.
Я собирал, не
наблюдая
порядка времени ибо не сочинял истории, но записывал все так, как доходило до
ушей моих. . . .
Эти слова Плиния Старшего
поставил Я. Шмелин эпиграфом к Анекдотам о Петре Великом. 4
Уже давно сказано о старых биографах
Петра:
пекарский, II, стр. 879.
С. 3 1апПп, УК. соч.
, стр. 213.
автобиография П. Я. Шлецера. Сб. Отд. русск.
яз. и словесности АН, т. XIII, стр. 240.
Я. Шмелин. Анекдоты о Петре Великом. Перевод с
немецкого, М. , 1801,
ч. I.
Множество мнимых событий, сделавшихся
несомненными
для массы, оказались нелепыми позднейшими выдумками
